Вот, например, квантовая теория, физика атомного ядра. За последнее столетие эта теория блестяще прошла все мыслимые проверки, некоторые ее предсказания оправдались с точностью до десятого знака после запятой. Неудивительно, что физики считают квантовую теорию одной из своих главных побед. Но за их похвальбой таится постыдная правда: у них нет ни малейшего понятия, почему эти законы работают и откуда они взялись.
— Роберт Мэттьюс
Я надеюсь, что кто-нибудь объяснит мне квантовую физику, пока я жив. А после смерти, надеюсь, Бог объяснит мне, что такое турбулентность.
— Вернер Гейзенберг
Меня завораживает всё непонятное. В частности, книги по ядерной физике — умопомрачительный текст.
— Сальвадор Дали
Как и многие другие важные вещи в жизни — воздух, например,
или любовь, — поэзия не совсем то, чем она кажется.
Мы сразу узнаем и отличаем стихи от не стихов, — но что делает
их стихами и отделяет от других типов текста? И, далее,
что делает эти стихи хорошими?..
Учебник «Поэзия» — обширный 886-страничный труд, который формально состоит из двух блоков, следующих друг за другом (порядок чтения блоков — на выбор читателя). Первая часть — теоретическая, вторая — рекомендуемые стихотворения и переводы поэтов XVIII–XXI веков под заголовком «Читаем и размышляем». Такой диапазон авторов/текстов очерчивает хронологические границы русской поэзии. Благодаря тематическому принципу мы можем встретить стоящие рядом стихи Александра Пушкина и Геннадия Гора, баллады Иосифа Бродского и современного московского поэта Андрея Родионова.
Любой читатель поэзии знает, что в некоторых стихотворениях рассказывается какая‑то история, а в других ничего подобного не происходит. Стихи первого типа называют нарративными
(от лат. narratio – ‘рассказ ’), а второго — лирическими...
Любой читатель знает, что длина стихотворения может говорить о многом: скорее всего, если текст занимает много страниц, он будет нарративным (описание всех поворотов сюжета требует довольно много места), а если умещается на одной или в крайнем случае на двух страницах, то лирическим (часто потому, что в лирике поэт стремится к точности и сжатости, к предельной концентрации эмоций и смысла)...
Нам привычна мысль, что у любого стихотворения есть автор, но это не всегда так. Народная (или фольклорная ) поэзия устроена по‑другому. Во‑первых, она передается устно, а не существует
на книжных и журнальных страницах, как привычная нам поэзия
(хотя, конечно, народные тексты могут быть впоследствии опубликованы).
Современное понимание традиции и новаторства формировалось постепенно. Вплоть до конца XVIII – начала XIX века новаторство не считалось ценным: для той эпохи было важно, чтобы поэтический текст писался по заранее определенным правилам.
У читателя поэзии часто возникает желание объединить какие‑либо поэтические тексты друг с другом, рассмотреть их вместе и понять, чем они схожи и чем различаются. Объединять тексты можно по‑разному — на основании
их формального устройства, структуры,
используемых приемов и т. д.
Когда разные читатели читают один и тот же поэтический текст и думают о нем, их интерпретации часто отличаются друг от друга. При этом не важно, выступает ли в роли читателя профессионал (например, литературный критик или другой поэт) или человек, который просто интересуется поэзией.
Когда мы читаем поэтический текст, мы можем по разным признакам воссоздать образ того, кто говорит с нами с его помощью. Этот образ принадлежит не автору стихотворения, а поэтическому субъекту – он возникает во время чтения каждого конкретного стихотворения, поэмы или цикла стихов и не существует за их пределами.
Обычно мы используем понятие адресат, когда говорим о коммуникации. Поэтическая коммуникация существенно отличается от коммуникации в обычной речи. У адресата поэтического текста есть ряд особенностей, которые отличают его не только от адресата обыденной речи, но даже от адресата художественной прозы.
Для удобства понимания и анализа текста нужно различать внутреннего и внешнего адресатов, хотя деление это условно
и между этими двумя типами возможны разные переходные формы.