Schokn / ЩЕкн

КВАНТОВАЯ ПОЭЗИЯ МЕХАНИКА

Вот, например, квантовая теория, физика атомного ядра. За последнее столетие эта теория блестяще прошла все мыслимые проверки, некоторые ее предсказания оправдались с точностью до десятого знака после запятой. Неудивительно, что физики считают квантовую теорию одной из своих главных побед. Но за их похвальбой таится постыдная правда: у них нет ни малейшего понятия, почему эти законы работают и откуда они взялись.
— Роберт Мэттьюс

Я надеюсь, что кто-нибудь объяснит мне квантовую физику, пока я жив. А после смерти, надеюсь, Бог объяснит мне, что такое турбулентность. 
— Вернер Гейзенберг


Меня завораживает всё непонятное. В частности, книги по ядерной физике — умопомрачительный текст.
— Сальвадор Дали

Настоящая поэзия ничего не говорит, она только указывает возможности. Открывает все двери. Ты можешь открыть любую, которая подходит тебе.

ЗАРУБЕЖНАЯ ПОЭЗИЯ

Джим Моррисон
VICENTE GARCIA HUIDDOBRO FERNANDEZ

С экватора

 

(Фрагмент)

 

Перевод А. Гелескула

 

Пабло Пикассо

 

То было когда распахнул я бескрылые веки

и впервые запел разрывая силки расстояний

 

Из гнезд вылетали

трескучие флаги

и люди

границы искали в бурьяне

 

На серых полях умирала Европа

В мозгах скороспелых горящие крылья кипели

Под тенью биплана в изодранных клочьях окопа

солдаты продрогшие пели

 

Тонули в потемках потухшие грады и веси

Последний правитель поплелся в обитель

погасшую лампу на грудь повесив

 

Нетопырями

звезды свисали с крыши

Болтались под фонарями

удавленные афиши

Темнота обступала вершину

где седой органист заглушал батареи

 

Ветер трепал горизонты

вздернутые на рее

 

На радуге пела птица

Раздвиньте горы

 

И снова я шел по крыльям

растерзанных птиц и снова

Христос упорхнул

а миру

оставил венец терновый

 

Что ж Присядем на край параллели

оглядим наше время

ВЕК РАСПЯТЫЙ НА СТЫКЕ МИРОВ

 

По струящейся амальгаме

корабли идут под мостами

и почтовые ангелы греются дымом линкоров

 

Паровоз распаленный

бежит задыхаясь от гари

и гудит его след

парой струн на разбитой гитаре

Голый глаз

фитилек горизонта

мотается в танце

Диоген с носогрейкой

бродящий меж чисел и станций

 

Рвутся звезды летя по орбитам

 

Греет перья мой голос

на солнце с крылом перебитым

 

А из божьего рая

самолетик летит

ветвь оливы с борта простирая

Безуспешно

На запад багряный

дни плывут и плывут

вместо якоря крест деревянный

плывут капитаны

на айсберге вместо шезлонга

 

Все новые копья вонзаются в Конго

И подобно расклеванной смокве

сердце Африки в розовом соке

 

Птахи певчие

только сменившие песни

И снуют гидропланы вокруг маяка

чья агония длится века

 

Кто-то грустный

с пустыми зрачками

в воду будни швырнул точно камни

и поднялся по трапу

 

Уплыть

И далеко отсюда

слоняться в ночном запустенье

и смотреть на горящие окна

и скользящие в зеркале тени

Как чайки шумят эмигранты

носясь по волнам искривленным

 

ЗЕЛЕНОЕ МАРЕВО МОРЕ

от скольких надежд потонувших

ты стало зеленым

 

Я любил это море

я доныне тоскую смертельно

по соленым кудрям

по морской старине корабельной

Там мой мир сокровенный

под шипучкою горькой и пенной

где утопленник синий

сплетает венок из актиний

 

Позапрошлого ночью

серп луны швартовался в Марселе

изодранный в клочья

И морские бродяги у рубок

оживающий жемчуг

ловили в дыму своих трубок

 

Капитан субмарины

потерял гороскоп при аврале

а всплывая узнал что звезду его

с неба украли

 

Бродят беженцы старой планеты

вслепую с орбиты

зенитными пушками сбитой

 

Три ученые льва за слепцом

ковыляют жуя

Кто-то снес в лазарет

потерявшего слух соловья

 

А далёко

далёко

где эхо киркою расколото

на плечах Калифорнию тащат

искатели золота

 

Застыли прося Христа ради

немые скелеты

Склоняет деревья молящийся шепот

Уходит за море лето

 

Что я только не видел

 

Растущий в тумане Лондон

где нищие на перекрестке

по стенам как объявленья

лепились к сырой известке

 

Я помню

Это я помню

 

Весенний вечер и море

Больная девочка крылья

сняла входя в санаторий

 

Тот вечер казался длинным

По удлиненному небу

шли на Париж цеппелины

Охотники на дельфинов

к утру семерых добили

Дышала заря деревней

по городу тучи плыли

 

На зеленых часах

стрелка двигалась к цифре

 

Шли дожди

Мертвецов

хоронили в воде

 

1917

 

 

 

 

 

Высоколёнок

 

Песнь пятая

 

(Фрагмент)

 

Перевод А. Гелескула

 

Здесь шелестит

как раскрытая в классе грамматика

дикое поле

темней чем душевная смута

полное влажных сапфиров

упавших с ладони лунатика

полное облачных плачей

бредовых как сон лилипута

поле где ливни

подобны цветам небывалым

которые чайка срывает

скользя над лазоревым валом.

Ненаселенное поле

и населить его надо

голосами сошедшими с неба

и зернами взглядов

смычками играющих радуг

грозой с ее музыкой медной

и топотом стад

перепуганных новой кометой

Ты знаешь волшебный родник посреди медуницы

где вновь оживают погибшие встарь мореходы?

Ты знаешь цветок именуемый вздохом черницы

который ушел лепестками в подземные воды?

Тебе не встречался ребенок

поющий во мраке

ребенок печальноголосый

который прильнул к безутешной собаке

и смотрит в зеркальные слезы?

Скажи не сквозят в поднебесье

видения радуг

чудовищно старых

отцветших еще при Рамзесе?

 

Цветы от испуга меняются в красках

В предчувствии божьей кары

выбрасываются звезды с балконов на тротуары

Лишь море лениво влезает на дамбы

уютно ложится и спит на пороге столярной

Мудрое море еще со времен Адама

верить привыкло только звезде Полярной

 

Еще ни один из кормчих не встретил морскую розу

на долю которой вся память веков досталась

которая ждать устала

которая жить устала

и в каждом своем изгибе таит усталость

Я знаю цветок рожденный от дочерей Нерея [1]

в тот час долгожданный

когда засыпают недра

на дне начинает смеркаться

вода вечереет

и слышно как волны хрустят

под ногами ветра

У ветра пчелиный голос девушки бледной

девушки бледной словно ее надгробье

которую я любил в той дали заветной

где юность моя бродила в матросской робе

где юность моя в надежде достигнуть неба

бросалась от риска к риску

от дали к дали

Тогда-то и видел я розу

которой вы не видали

 

Помнишь как гнали волны мертвого альбатроса

с дальних архипелагов к нашему изголовью?

Знаешь как сердце с сердцем

сводит кольцо гипноза

звезду со звездою

вражду с враждою

любовь с любовью?

Видишь в осеннем небе заторопилась чайка

силясь настигнуть время в ужасе безрассудном?

Взгляд ее полон прошлым

а на душе молчанье

траурное как море над потонувшим судном

. . . . .

 

Небо страшится ночи

Когда засыпают мачты и реют совы

и смерть пропитанья ищет

и полон вампирами зев тишины свинцовой

тогда среди страхов ночи

перед оракулом мы раздуваем пламя

и молим удар отсрочить

и птиц одиночества кормим своими телами

Тогда на глухих погостах

таинственных как затменья

благоухает воздух

и дикие розы цветут на границе тленья

О древние страхи ночи

Где снежные склоны

пещеры в алмазных кладах?

Где мир отраженный

большими глазами радуг?

Разверзлась могила

и в ней колыхнулось море

Застыло дыханье и рухнула вмиг опора

и вихрем паденья в растущую глубь провала

глаза распахнуло шире

вмещенного в них простора

и рану пространства криком зарубцевало

Разверзлась могила

и в ней запестрело стадо

загинувшее в утесах

Считая следы господни

пастушка поет устало

лоскут ледяного ветра дрожит на косах

Разверзлась могила

и в ней штормовое небо

скользнуло по айсбергам тусклыми прожекторами

В торжественном дрейфе льды проплывают немо

и в их белизне сквозит голубое пламя

Разверзлась могила

и осень на дне могилы

дымна и золотиста

Медленно-медленно небо к земле поплыло

отсветом аметиста

 

Разверзлась могила

и в ней как в огромной ране

весеннее эхо тонет

все глубже и все багряней

Разверзлась могила

и лес зашумел в могиле

где феи лесные укрыты зеленой тенью

Завороженные птицы на верхних ветвях застыли

и все цепенеет в магическом круге пенья

и можно найти поляну где слезы свивают гнезда

и кружат по небу дорогами зодиака

Разверзлась могила

и в ней закипают звезды

туманных галактик

и стынут кусками мрака

Аэролит дороги не разбирает

Над пустотою светятся ореолом

головы звезд казненных

и догорает

пляс фейерверка на эшафоте голом

Разверзлась могила и встала девятым валом

и вечная тьма обрызгала черной пеной

Разверзлась могила

и хлынули слезы вселенной

В воронках кораблекрушений кружатся снасти

колокола созвездий исходят звоном

и над полями затопленными ненастьем

хрипит ураган затравленный вечным гоном

Разверзлась могила

и роза во власянице

взошла на костер и страстью дохнуло пламя

Ощупью ищет солнце где бы захорониться

и по лесам мистерий прячется за стволами

Разверзлась могила и в ней колыхалось море

и песня ушедших в море плыла над нею

но застывали рыбы

медленно каменея

 

Долго ли ему править

персту молчанья

этой великой бессонницей в мире горнем?

Не пробуждайтесь ночами

нас только сон из земли вырывает с корнем

 

Празднуйте утро звоном оконных створок

Чествуйте солнце Шляпой махните гостю

Небо стряхнуло страх

и любой пригорок

птичьи ватаги в лица швыряет горстью

Реют надежды

планерами взмывая

В сердце долготерпенье забитой сваи

 

Небо как древний купол над мавзолеем

старое солнце цедит через стекло

Мы окунаем руки и веселеем

Мы омываем веки и нам светло

 

1. Нерей — морское божество, отец пятидесяти дочерей — нереид.

 

 

 

 

Элегия на смерть Ленина

 

Перевод С. Гончаренко

 

Громче песни

у жизни плещущей в горле

тяжелей чем беды навалившийся груз

даже явственней памяти жгучей и горькой

бьется в жилах планеты твой огненный пульс

Пламя сердца зажавший в кулак твердой воли

ты вступил в свою смерть

как внезапное солнце в промерзшую полночь

как зеленое лето в пустыню могилы

И приняв тебя

смерть

поднялась выше жизни

Отступают века пред твоим саркофагом

как паломники реки струятся к нему

перед ним преклоняют колена державы

и проходят парадом знамен города

салютуют деревни и дальние села

А заря выстилает твой путь лепестками

ибо это дорога на праздник людей

Набирают разбег океанские волны

чтоб скорее тебе передать благодарность

от далеких земель

И грохочет прибой и вливается в хор

миллионноголосый

Даже смерть твоя стала великою датой

досягнувшей до самых высоких созвездий

Ты ее победил Победил Ведь пока

в человечьих сердцах дату глубже чем эта

не смогла ни одна еще высечь рука

Ты врата новой эры открыл

и громадой

будто залп расколовший историю надвое

над планетой своей вознесен на века

 

Очень просто — прошел человек по земле

и согрел эту землю на вечные годы

Даже смерть

принимая тебя поднялась выше жизни

С тебя вновь начался человеческий род

началась родословная истинной знати

И как жизнь твоя стала рождением жизни

так кончиною смерти твоя станет смерть

Очень просто — прошел человек по планете

и поверг неприступные горы и стены

Слышишь звон кандалов в подземелье времен

То шагают колонны рабов

но уже замирает их тягостный стон

за хребтами минувших веков

Зерна слов твоих ветер разнес и они

проросли сочленяя враждебные земли

И сплотив их в единую Землю Людей

ты пришел как прообраз обещанных весен

как предтеча еще не родившихся лет

Ты инстинкты земли подчинил своей воле

Ты открыл нам биенье вселенского ритма

и у веры твоей в человечество

нет иноверцев

Очень просто — прошел человек по земле

и оставил потомкам горящее сердце

Ты возник словно будущего провозвестник

ты посеял грядущее зернами слов

И вот тысячи рук поднимают серпы

и вот молоты тысячи рук поднимают

и скрещенье их светится над головами

И мы слышим твой голос И слышим как гулко

бьется сердце твое по ту сторону Смерти

как в аорте планеты клокочет твой пульс

И мы знаем ты в грохоте тяжкой страды

и в неслышной заре над росистым покосом

и в победном полете багряной звезды

озаряющей космос

Чьи слова потрясают холодный гранит

чье дыханье колышет пшеничные нивы

и чей голос зажег непроглядную мглу

и чье сердце стучит по ту сторону Смерти

Мы твои собираем слова

чтобы все стало истинным и человечным

чтобы сделать людьми всех людей на планете

И когда прозвучит во всем мире твой голос

то исчезнут рабы горемыки бродяги

и на все перекрестки дорог выйдут люди

 

Чьи слова одевают теплом и надеждой

гасят жажду и голода жгучее пламя

и сбивают оковы со страждущих тел

Вымирает убогое племя покорных и нищих

на просящих ладонях которых покоилась наша земля

и клокочет в аорте планеты твой огненный пульс

человек высекающий стон из своей наковальни

человек выжимающий слезы из мертвого камня

человек опускающий в борозду теплые зерна

человек воздвигающий город и мост возводящий

человек что заслушался свадебным пением птицы

и который считает созвездья в полуночном небе

человек создающий машины подковы и гвозди

изменяющий облик привычных вещей

и планеты своей очертанья

и месящий хлеба

так что даже глаза его духом пшеничным пропахли

и пасущий отары на горных лугах и в долинах

и в безбрежной как память пустыне ведущий вперед караван

Каждый каждый внимает тебе и прислушавшись слышит

как колотится сердце твое по ту сторону Смерти

Человек на пирушке смеющийся вместе с друзьями

человек одинокий как час что пробили ночные куранты

каждый каждый в аорте планеты твой пульс ощущает

Отступают века перед вечным твоим Мавзолеем

преклоняют колена державы у этой святыни

а заря лепестками твою выстилает дорогу

и текут к тебе реки и люди

И долг наш отныне

уберечь тебя от превращения в бога

 

__________________________________

 

 

 

Поэтическое искусство

 

Перевод с испанского: Виктор Андреев

 

Ключом-стихом

любую дверь открой.

Пади листом. Пари свободной птицей.

 

И слушай мироздание душой,

и образам дай в сердце отразиться.

 

Мир новый создаёшь — так не робей.

И если в слове — ложь, его убей.

 

Мы треплем нервы, то есть мы живём;

сколь слабыми физически мы стали

и накачаем мускулы едва ли...

Да стоит ли жалеть о том?

Мы силою воображенья создаём

реальность, что до нас не создавали.

 

О розе столько врали — просто страх!

А ты заставь её цвести в стихах!

 

Мир ждёт от нас

рожденья новых строк.

 

Поэту есть синоним: Бог.

 

Закрыты ставни. Декораций нет.

Воображения струится свет.

Герой глядит во тьму.

 

Как много минуло ночей!

Пел соловей.

И снега выпало немало.

 

Струится свет воображенья,

перо и пальцы — без движенья.

 

 

 

 

 

Фабула

 

Перевод А. Гелескула

 

Загрызший собственную тень

в ручье умирает пёс

 

Ветер

смахнул с его глаз и понёс

светлую стайку слёз

 

Он лижет тень и глядит в зенит

в ночную звёздную жуть

куда все бабочки в холода

держат обратный путь

 

И псу мерещится что в былом

когда-то невесть когда

была собакой-поводырём

рождественская звезда

Висенте Гарсиа-Уидобро Фернандес (исп. Vicente García-Huidobro Fernández, 10 января 1893, Сантьяго — 2 января 1948, Картахена) — чилийский поэт, прозаик, журналист, литературный и художественный критик, драматург и киносценарист, писал на испанском и французском языках. Вместе с Габриелой Мистраль, Пабло Нерудой и Пабло де Рока Уидобро включается в Большую четвёрку чилийской поэзии. Основатель и активист множества литературных журналов, составитель интернациональных поэтических антологий, дружил и сотрудничал едва ли не со всеми представителями мирового авангарда эпохи (кубизм, дада, футуризм, сюрреализм). В 1921 опубликовал в Мадриде манифест «креасьонизма» (creacionismo), стал основателем этого литературного направления. Виднейший представитель испаноязычного литературного авангарда первой половины XX в.