Schokn / ЩЕкн

КВАНТОВАЯ ПОЭЗИЯ МЕХАНИКА
Настоящая поэзия ничего не говорит, она только указывает возможности. Открывает все двери. Ты можешь открыть любую, которая подходит тебе.

РУССКАЯ ПОЭЗИЯ

Джим Моррисон
ЕВГЕНИЙ СПАССКИЙ 

Спасский Евгений Дмитриевич (1900-1985) — русский и советский художник, иконописец.

 

Родился в 1900 году в Киеве. В 1902 году семья Спасских переселяется на Кавказ, а позже переезжает в Тифлис.

К рисованию у Евгения «с самого детства была большая тяга». В 12 лет Евгений Спасский, не говоря ни слова родителям, поступает в Тифлисскую школу живописи, ваяния и зодчества при Императорской Академии художеств. В своих «Воспоминаниях» художник писал:

«Это была моя стихия. Я бежал туда после гимназии и со священным трепетом, почти не дыша, замирал на два – два с половиной часа над своим листом бумаги, прикрепленным к доске... И когда пропадали штрихи и линии карандаша, выявлялась жизнь, трепещущая, мерцающая, живущая помимо тебя...»

 

Юные годы художника пришлись на эпоху становления русского авангардизма. Позже художник вспоминал:

«Был футуристом, и кубистом, и пуантилистом, импрессионистом, конструктивистом и, наконец, супрематистом»

 

В 1914 году происходит первая встреча с футуристами Владимиром Маяковским, Давидом Бурлюком и Василием Каменским. У Евгения самые теплые и дружеские отношения сложились с Давидом Бурлюком. В том же году семья Спасских поселяется в Самаре. В краткой автобиографии Спасский упоминает, что начал выставляться вместе с Бурлюком, будучи еще учеником гимназии. В 1917 году он оканчивает Первую самарскую мужскую гимназию и отправляется в Москву, где продолжает участвовать в выставках совместно с Д. Бурлюком. Тогда же по протекции Бурлюка Спасский поступает в московскую художественную Студию М. Леблана, П. Бакланова и М. Северова на Тверской. Зима и весна 1917—1918 гг. были решающими в формировании творческих устремлений художника. В этот период Спасский впервые попадет на поэтические и лекционные выступления Андрея Белого, которые будет вспоминать с воодушевлением даже многие годы спустя.

Большое Сибирское турне. 1919 год. На первом плане: Д. Бурлюк, Е. Спасский

 

Весной 1918 года у Давида Бурлюка созревает план совместной летней работы и осенней поездки по Восточной России, названной позднее «Большим сибирским турне». Среди городов, через которые пролегал маршрут «Большого сибирского турне» были Уфа, Челябинск, Омск и др. В каждом городе устраивалась выставка. Помимо картин Д. Бурлюка и Е. Спасского на выставках также демонстрировались произведения местных художников.

В Омске Спасский узнает о планах Бурлюка покинуть Россию. Как известно из «Воспоминаний» художника, Спасский не решается принять предложения Бурлюка и они расстаются. Война постепенно докатилась до Омска. Город был занят войсками Колчака. Спасскому не было еще и 19 лет, когда его забрали в армию. Спустя некоторое время по доносу штабного начальства он попадает под арест и оказывается в Омской тюрьме. Из камеры каждый день по несколько человек уводят на расстрел. Спасскому удаётся избежать расстрела и освободиться из тюрьмы благодаря хлопотам, как он пишет в «Воспоминаниях», некоего казака-офицера в чине капитана, посещавшего выставки и поэзоконцерты. Художник отправляется на вокзал с целью покинуть город, где встречает В. Янчевецкого. Янчевецкий, знавший Спасского по поэзоконцертам, предлагает ему работу в передвижной типографии, которую в тот момент возглавляет. Почти два года путешествует по железной дороге, делает клише, вырезает из линолеума заставки, виньетки и рисунки. Сюда же на работу к себе редактор берет поэта Бориса Четверикова и писателя Всеволода Иванова. Оформление книг и нот впоследствии на протяжении нескольких лет будет одной из статей дохода Спасского. Красный фронт приближался, Янчевецкий, эвакуируясь на Восток, поручил Спасскому доставить типографию в Иркутск. Однако вскоре поезд захватили красные. Спасский оказался в Ново-Николаевске, где стал свидетелем трагической гибели сотен солдат белой армии, оставленных на произвол судьбы своим командованием. Из Ново-Николаевска в конце 1920 года художник возвращается в Самару, где сначала ведет кружок в местном отделении Пролеткульта, а затем работает в декоративной мастерской военного округа. Тогда же в Самару перебралось много московских друзей: «художников, скульпторов, поэтов, бежавших из Москвы от голода». В этот период художник читает сочинения Э. Сведенборга, Ф. Ницше, Я. Бёме, А. Безант и Е. Блаватской и др. Духовный поиск приводит художника в церковь, но там он наталкивается на «разрыв и полное невежество». Наконец, Спасскому попадается книга немецкого философа, основателя антропософии Р. Штейнера, о которой он отзывается так:

«Она сразу же поражает своей конкретностью, своей бездонной правдой. Той истиной, которую, кажется, искал всю жизнь».

 

Серьезное увлечение антропософией Спасский пронесёт через всю жизнь. В 1922 году Спасский вступает в Московское антропософское общество.

 

В 1921 году Спасский снова попадает в Москву, поступает во ВХУТЕМАС, получает комнату в студенческом общежитии и одновременно работает художником в Союзе поэтов. Параллельно с учебой во ВХУТЕМАСе Спасский работал также в кафе «Домино», занимался оформлением книг, брошюр, плакатов и афиш к поэзоконцертам, проходившим здесь же в кафе. В период сотрудничества Спасского в ВСП союзом постоянно устраивались лекции и диспуты, публиковались сборники стихов. На эстраде ВСП выступали: В. Брюсов, С. Есенин, Р. Ивнев, В. Шершеневич, В. Каменский, В. Маяковский, В. Мейерхольд, Б. Пастернак и др. Союзом был издан сборник СОПО. В это же время Спасский сотрудничает в ПУРе (Политическое управление республики), где работали Брюсов, Маяковский: инструктирует московские клубы по оснащенности декорациями. В 1922 году на одном из вечеров во ВХУТЕМАС Спасский встречает В. Хлебникова. Зиму и весну 1922 года Хлебников прожил у Спасского. Период 1922—1923 годов отмечен в жизни художника также встречей с музыковедом и филологом, поэтом и антропософом Борисом Леманом. Леман пригласил Спасского в Петербург, так как в тот момент являлся секретарем Петербургского отделения Русского антропософского общества. Полгода художник жил и работал в Северной столице. В 1923 г. Антропософское общество было закрыто, а в середине 20-х годов Лемана сослали в Среднюю Азию. Непродолжительное знакомство с Леманом, по словам самого художника, оказало на него сильное влияние. Позднее, в зрелые годы Спасский создает портрет своего духовного наставника, одну из лучших его работ.

 

В 1923-24 годах Спасский преподает в Сухановской школе. 1925—1935 годы — работает в цирке, в качестве режиссёра и шпрех-шталмейстера, то есть директора, затем помощником режиссёра в театре Е. Вахтангова, пишет портреты, оформляет книги, сотрудничает в издательстве «Музгиз». Одновременно сотрудничает с архитекторами Фоминым (Роспись госпиталя в Лефортове), Душкиным (станция метро «ЗИС», интерьеры «Детского мира»). В 1935 году начинает заниматься реставрацией икон и расписывать храмы.

 

В 40-е годы (1942—1945) переезжает в Тбилиси, где живет семья жены, работает художником-декоратором в Театре оперы и балета им. З. Палиашвили.

 

После войны изучает иконопись и вплоть до начала 70-х годов занимается реставрацией и расписывает храмы.

В последние годы выступал в роли ведущего музыкальных вечеров, устраиваемых совместно с виолончелисткой солисткой ГАБТ Ириной Алексеевной Морозовой.

 

Скончался художник в 1985 году.

 

ТВОРЧЕСТВО

 

Играть, – касаться струн,

И в струны мертвые вложить души воленье,

Писать, – касаться дум.

Бессмертных дум небесного творенья.

 

Сказать, – игрою форм,

Их озарить парящей лаской света.

Пределов нет и норм,

Но позовут за жизнь тебя к ответу.

 

Москва, 4 декабря 1969 г.

 

 

 

МЕДИТАЦИЯ

 

Внутри – я создавал покой;

Во вне же – бури бушевали.

Прими меня, навеки Твой;

Хочу познать Твои я дали.

 

Усильем страшным, волевым;

В покое, с скромностью безмерной,

Я поднимусь, чтоб стать Твоим

Слугой, рабом, иль воином верным.

 

И вот, создав в душе покой,

И вызвав мыслей строй чудесный,

Живу активно мыслью той, –

Чрез откровенье, нам известной.

 

Еще усилие, и мысль

Уйдёт в пространство, в бесконечность,

А я – лечу, звучащий, ввысь,

Где смерти нет, сияет вечность.

 

2 апреля I960 г.

 

 

 

КАРТИНА ЖИЗНИ

 

Мой верный конь, остановись!

Открою прочь с лица забрело!

О, вещая душа, проснись!

И заостри вниманья жало.

 

Смирись рассудок, замолчи!

Ты в этом мире мне не нужен.

Здесь мудрость выдаст мне ключи,

Здесь только с мудростью я дружен.

 

Глянь, в невесомости повис,

Разверзлась бездна подо мною,

Сo всем земным теперь простись,

Нет больше тверди под ногою.

 

Пересмотреть, увидеть жажду,

Ошибки прошлого стереть.

Стараюсь грех исправить каждый,

Чтобы спокойно умереть.

 

Там нету времени, пространства,

Тем вечно всё, и всё живет.

Я ж – только странник, как ни странно,

Что меж планетами плывет.

 

г. Москва

 

 

МИР ИНОЙ

 

Здесь люди светятся, мерцают и текут.

А кто встречается сливается с тобой.

Тут мысли, чувства жизнь свою ведут.

Старайся сохранить ты крепость и покой.

 

Где видел я себя, теперь там пустота.

Так пробуждается душевный мир во мне.

Я знаю – эта жизнь совсем не та,

К которой я привык, освоился вполне.

 

Но наблюдателем не должен я стоять.

Толчок, другой – и я поплыл вперёд;

Встречаю умерших друзей своих опять.

А кто-то ласково меня с собой берёт.

 

Чуть-чуть напоминает это сон.

Теперь не зритель я, активно вовлечён.

И я, звуча, свой осязаю тон.

Пространственно ни с кем теперь не разлучён.

 

Здесь крепость так нужна, которую скопил,

Проделав путь последний свой земной;

Раз в этот мир душевный я заплыл.

Царит здесь жизни смысл совсем иной.

 

Запомни, на Земле ты должен всё объять,

И научиться чувствовать, любить.

Смысл звуков, красок, слов понять;

Тогда сознательно в том мире будем жить.

 

В стихах ты не ищи какой-то красоты.

Я ими виденное выразить хочу.

Слова я перекинул как мосты;

Иди по ним, неся души горящую свечу.

 

Москва, 14.ХI-77

 

 

 

ТАМ

 

Как хорошо, какая тишина.

Старайся погрузиться и поплыть

В тот мир, знакомый нам по снам,

Душой, где можно знать, любить.

 

Там ты общаешься с людьми,

Давно оставившими прах.

Все люди близкие, сродни.

Прозрачен воздух, как в горах.

 

Как мелодична тишина.

Все распускается, течёт.

Здесь мудрость царствует одна.

И время не ведёт свой счёт.

 

Живёт тепло, мерцает свет;

Кого ты ищешь, он с тобой;

Отказа в нужной просьбе нет.

Как хорошо, какой покой!

 

Но крепость, внутренняя сила,

Сознанья нужен яркий свет.

Чтоб жизнь спокойно проходила

И выправлялся старый след.

 

13 октября 1977 г.

 

 

 

ДЕРЗАЙ

 

Твори, дерзай не будь пассивным!

Пускай клокочет жизнь в груди.

Будь в начинаньях агрессивным;

И не откладывай, не жди.

Знай, всё что создано тобою

Обогащает мир иной.

Творенье самое простое

Там жизнью станет огневой.

 

Дерзай! Порыв твой очень нужен.

Без новых мыслей – нету дня.

Изгнать из мира надо стужу,

Влив в душу силу и огня.

 

Ноябрь, 1977 г.

 

 

 

ВОСПОМИНАНЬЕ

 

Явись зари воспоминанье,

Года былые освети,

И вспышки первого сознанья,

И радость света и любви.

 

И как на чистом небосводе

Родятся летом облака,

Так мысли в стройном хороводе

Плывут, как образы, пока.

 

Смотрю закрытыми глазами

И предо мною, как во сне,

Всё дышит, движется пластами,

Всё, что внутри, теперь – во вне.

 

Давно прошедшее – так близко,

А всё земное – далеко.

Небесное спустилось низко.

Открылась бездна вглубь веков.

 

Нет времени и нет пространства.

Все мерки канули земли.

И в пышном предстаёт убранстве,

Духовный мир, - ему внемли!

 

Москва, 1973 г.

 

 

МЫСЛЬ

 

Всегда могу я тишину создать.

Строй мыслей выпустить, как голубей из клетки.

А после терпеливо ждать,

Но быть активным, и как снайпер, метким.

 

Мысль – молния умеет прожигать.

Тьму озарять душевных закоулков.

Но не давай свободно ей блуждать,

Звучать в потёмках только эхом гулким.

 

Она способна рушить, созидать;

Зависит от тебя, как ты её направишь.

Будь осторожен, с ней нельзя играть.

И остриё её, как бритву, надо править.

 

Но, только на добро, на счастие народа.

Заставить мир, людей, живое всё любить.

В пустую решетом не надо черпать воду.

Пустое – языком не надо говорить.

 

Москва, декабрь 1975 г.

 

 

 

ПРОХОЖИЙ

 

 /6-ая Партита И.С. Баха/

 

Принять Христа, назваться чадом Божьим,

Увидеть Образ Твой, нести его в душе;

Вот цель твоя, вот жизни смысл, Прохожий.

Прохожий, только я давно иду уже.

 

Иду и ясным днем, и тёмной ночью тоже,

Иду взволнованный, я знаю цель пути.

Как страшен мрак, умножь мне веру, Бoжe,

С молитвой на устах дай до конца дойти.

 

Я знаю, труден путь и много в нём страданья,

Но кровию своей Ты скорбь преобразил,

Отёр слезу с очей и сердцу дал познанье;

Любовью жертвенной Ты землю воскресил.

 

Но чем я отплачу за милости Твои:

Ты мне глаза открыл, Ты указал дорогу;

В пути друзей встречаю я своих

Живых и умерших, идущих с нами в ногу.

 

Познавших истину, изгнавших пустоту.

Ведь нас, друзья, пока совсем немного,

Ответственно стоящих на посту.

Мы всем должны помочь в себе увидеть Бога.

 

Христа принять, назваться чадом Божьим,

И Образ Твой всегда в душе нести.

Вот жизни смысл, что ж может быть дороже.

А за ошибки наши, Господи, прости.

 

11 марта I960 г.

 

 

 

ВОСКРЕСЕНИЕ

 

Ты – Богом сотканная ткань,

Ты – свиток свернутый вселенной;

За грех Адама платишь дань:

В страданьи, в смерти телом тленным.

 

Но искупленье дал Христос,

Смерть победив нетленным телом;

Надежду, радость, свет принёс

Не только словом, жизнью, делом.

 

Воскрес, в ткань тела жизнь излил,

В святую форму мудрость света;

В ней по земле Сам Бог ходил,

Раскрывши тайный смысл скелета.

 

И эту тайну я храню.

В слезах читаю Благовестье,

Страданье, страх я прочь гоню,

Чтоб с миром радоваться вместе.

 

Сияет Солнце в мраке тьмы,

И всем дает надежды радость,

Чтоб истину познали мы,

Познали путь и жизни сладость.

 

12.IV.1968 г.Москва

 

 

 

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

 

Шуршащий зов Земли родной,

Когда б я мог его запомнить,

Хочу я верить, знать порой,

Чтоб этой тайной жизнь наполнить.

 

Из мрака образ хочет всплыть,

В душе волненье пробуждая.

Сумей его остановить

Из миллионов, что мерцают.

 

Вот, кисти, холст и краски тоже,

Но осторожен будь и строг.

Что на сегодня подытожить

Размысли, взвесь, возьми итог.

 

Духовный мир богат, подвижен.

Все невозможно охватить.

Старайся то понять, что ближе,

Чего не должен упустить.

 

Ищи, стремись и попытайся

Извлечь, что нужно в жизни дать.

В мир Духа глубже погружайся,

Стараясь истину познать.

 

Не так легко из массы вынуть,

То, что сейчас зовет, звучит.

Найти, все мелочи откинув.

Тот ключ, что бьется и журчит.

 

Таков закон, дано всем людям

Свой путь в безгранности найти.

Плыть, волны рассекая грудью,

И мысли, как веслом, грести.

 

VШ.1974, Москва

 

 

 

ХРИСТОС ВОСКРЕС!

 

Христос Воокрес! Должны поверить!

Он освятил всю твердь земли.

В Духовный мир открыл нам двери,

Чтоб победить мы смерть могли.

 

Боялись раньше люди смерти.

Теперь, когда Христос Воскрес,

Преодолел Он смерть, поверьте.

Подняв на Лобном Месте Крест.

 

Чтоб мы не только это знали;

Внутри себя воздвигли б Крест,

Не в мыслях, – сердцем повторяли:

Христос воистину Воскрес!

 

25.IV-78

 

 

 

РАДОСТЬ ВОСКРЕСЕНИЯ

 

Старайся жизнь прожить полней.

Из Савла в Павла обратиться.

Впитай всю мудрость наших дней,

Чтоб нужным в мире вновь родиться.

 

Готовься встретить смерти час;

Твой час – души освобожденье.

На землю Бог сошел для нас,

Принес нам радость Воскресенья.

 

Итак, учись всегда всему;

Тогда ты будешь полноценный,

Всем людям, Богу Самому,

Земле, и даже всей вселенной.

 

21-IV-78

 

 

 

РАЙ ЗЕМНОЙ

 

Как красиво отразились облака!

И струясь играет облаком река.

 

В ясность вод твоих взглянуть меня влечёт.

А вода в реке прохладная течёт.

 

И спокойно на душе мне у реки.

Друг, любви слова мне прореки!

 

Так бывает, видно, каждою весной.

Шепчут травки тихо: "Рай это земной?"

 

Красоты такой земля не лишена.

На душе царит святая тишина.

 

Словно замерли за небе облака.

Сердце бьётся. И бежит, шумит река.

 

Москва, ноябрь 1975 г.

 

 

 

ВРЕМЕНА ГОДА

 

ВЕСНА

 

Прекрасна каждая пора,

И каждая несёт своё очарованье.

Возьмём хотя б весну сперва:

С холодною зимой настало расставанье.

 

День на глазах растёт.

И душу радует дневное прибыванъе.

Снег тает, тает и течёт.

И птиц веселое весною щебетанье.

 

Всё то – во вне, а что – внутри?

Внутри – души с вселенною слиянье

Всмотрись, глаза протри,

Здесь Воскресенья светлое сиянье.

 

Москва, весна 1975 г.

 

 

ЛЕТО

 

Я лета ласковых лучей

Их жар ловлю и внутрь вбираю.

А теплоту твоих ночей

С большой любовью вспоминаю.

 

Не думать надо, а расти,

С травою Солнца, свет вбирая.

Себя с Вселенною сплести,

На небо синее взирая.

 

1975 г.

 

 

ОСЕНЬ

 

А осенью плоды и семена

С деревьев и кустарников сбираю.

Людей великих имена,

Труды и мысли вспоминаю.

 

И сам к работе подхожу.

И внутрь себя взглянуть стараюсь

Плод летний бережно несу,

И мудро в Духе пробуждаюсь.

 

 

ЗИМА

 

Спустилась тёмная зима.

Лучами Солнца не ласкаюсь.

Тружусь, тружусь, нельзя дремать

И в мастерской один я запираюсь.

 

Серьёзно, тихо и тепло.

С людьми иных веков общаюсь.

На сердце радостно, светло.

В ночь Рождества с Зимой прощаюсь.

 

Июнь 1975 г.

 

 

 

УТРО

 

Лето, утро и прохлада.

Пробуждение от сна.

Мир, сверкая, ждёт парада.

В сад спустился. Тишина.

 

Этот мир благословенный:

На траве роса блестит,

И на радость всей вселенной

Солнце небо золотит.

 

Как-то дышится свободно.

А на сердце, как в мечте.

Я с этюдником удобно

На плече шагал к реке.

 

Я едва земли касался,

И не шёл, а словно плыл.

Мне никто не повстречался.

Этот миг продлить молил.

 

Есть счастливые мгновенья;

Ими надо дорожить.

Улетают все сомненья.

Счастье с Богом говорить.

 

Москва. Ноябрь 19-го 1975 г.

 

 

 

* * *

 

Как безответственна Россия.

И каждому всё всё равно.

За равнодушие прости ей.

Сама себе вредит давно.

 

Боюсь, Россия проморгает

Культуры новой рождество.

Тогда навечно потеряет

Грядущей жизни торжество.

 

Таким же был приход Мессии:

Евреи распяли Его.

Мне страшно за тебя, Россия –

Так Бога выбросить легко.

 

Давно, давно пора проснуться!

Но разбудить народ нет сил.

 

Пускай не все, но встрепенутся,

Восстанут из своих могил.

 

Шуя, 6 июля 1976 года

 

Вот, например, квантовая теория, физика атомного ядра. За последнее столетие эта теория блестяще прошла все мыслимые проверки, некоторые ее предсказания оправдались с точностью до десятого знака после запятой. Неудивительно, что физики считают квантовую теорию одной из своих главных побед. Но за их похвальбой таится постыдная правда: у них нет ни малейшего понятия, почему эти законы работают и откуда они взялись.
— Роберт Мэттьюс

 

Я надеюсь, что кто-нибудь объяснит мне квантовую физику, пока я жив. А после смерти, надеюсь,

Бог объяснит мне, что такое турбулентность. 
   — Вернер Гейзенберг


Меня завораживает всё непонятное. В частности, книги по ядерной физике — умопомрачительный текст.
— Сальвадор Дали