Schokn / ЩЕкн

КВАНТОВАЯ ПОЭЗИЯ МЕХАНИКА
Настоящая поэзия ничего не говорит, она только указывает возможности. Открывает все двери. Ты можешь открыть любую, которая подходит тебе.

РУССКАЯ ПОЭЗИЯ

Джим Моррисон
РУСЛАН ЭЛИНИН 

Руслан Маламагомедович Элинин (настоящая фамилия Нурудинов; 23 февраля 1963 — 25 декабря 2001) — российский поэт и издатель, организатор литературной жизни.

 

Родился 23 февраля в г. Гвардейске Калининградской обл. в семье военного. В 1980—1984 гг. учился в Ленинградской военной академии им. Можайского по специальности инженер-механик, позже непродолжительное время учился в МАИ и Заочном политехническом институте, в начале 1990-х — в Литературном институте.

 

Стихи писал с юности. В 1987 г. начал посещать собрания литературного объединения «Сретенский бульвар» и с 1989 работал в хозрасчетном Творческом центре. И объединение, и центр были созданы Л. Б. Жуковым как общественные организации, независимые от государства, призванные охватить неформальное творческое пространство СССР. Принимал участие в создании Союза гуманитариев СССР и Всесоюзного гуманитарного фонда. Во время работы в Творческом центре начал собирать Библиотеку неизданных рукописей, ставшую крупной коллекцией неподцензурной литературы. Фактическим продолжением собирания библиотеки стала деятельность созданного им Литературно-издательского агентства Р. Элинина, одного из первых независимых издательств в СССР. В 1990 г., ещё под эгидой издательства «Прометей», вышел сборник «Понедельник. Семь поэтов самиздата» (С. Гандлевский, Д. Пригов, М. Айзенберг, М. Сухотин, В. Санчук, Т. Кибиров, Л. Рубинштейн). Основанное Р. Элининым агентство продолжает издавать независимых авторов и после его ухода.

 

Начиная с 1990 г. Р. Элинин регулярно организовывал литературные и литературно-музыкальные вечера, а в 1993 г. вместе с Еленой Пахомовой основал литературный клуб «Классики XXI века» в Московской государственной библиотеке им. А. П. Чехова, с чего началось активное клубно-литературное движение в Москве. Литературный клуб «Классики XXI века» продолжает свою деятельность и поныне.

Собственные стихи Р. Элинина впервые были обнародованы в 1988 г. в самиздатском журнале «Морская черепаха», а начиная с 1990 г. появлялись в различных изданиях: газете «Гуманитарный фонд», альманахе «Черновик», журналах «Арион», «Новое литературное обозрение» и др. С 1993 по 1998 гг. у него вышло 5 книг стихотворений. Стихи Р. Элинина были включены в антологию «Самиздат века».

Начиная с лета 1996 года Р. Элинин в связи с тяжёлой болезнью не мог ни писать, ни участвовать в литературной жизни. Умер 25 декабря 2001 года. Похоронен на Невзоровском кладбище.

 

 

 

Александр Карпенко "РУСЛАН ЭЛИНИН. ЖИЗНЬ. СУДЬБА. СТИХИ"

 

В середине девяностых годов прошлого века (а, может быть, даже немного раньше) у моего друга, художника и поэта Юрия Косаговского состоялся творческий вечер в столичном клубе «Классики ХХI-го века». Там я и познакомился с Русланом Элининым и его спутницей Еленой Пахомовой.

 

Руслан был стойкий оловянный солдатик – количество выпитого спиртного никак не отражалось на его творческой работоспособности. Стихов после него осталось в разы больше, нежели фотографий. Первая ассоциация со стихами Руслана, которая у меня возникла при первом знакомстве – что это близко к «Мимолётному» и «Опавшим листьям» Василия Розанова. Хотя, конечно, у Розанова была проза, а у Руслана Элинина – стихи. Но если изречения Розанова, записываемые им на клочках бумаги, расположить в столбик, получатся верлибры. Мне очень нравился у Руслана его подход к творчеству. Увидел – тут же записал. Услышал – сразу же занёс в тетрадку. Как вдох – выдох. Не тратя «лишнего» времени на огранку. Да что там Розанов! После гремевших в то время Парщикова и Пригова опыты Руслана Элинина уже не казались мне чем-то из ряда вон авангардным. Косаговский, к примеру, писал почти так же – по творческому методу. Может быть, потому все мы и подружились. У Элинина был литературный салон – «Классики 21-го века», у меня был автомобиль (я даже в Литинститут приезжал в конце восьмидесятых на собственной машине, что было тогда диковинкой), а у Юры Косаговского была дивной красы мастерская, где мы обычно и собирались после четвергов Чеховки. Ну и не только по четвергам, конечно. Иногда к нам присоединялся Алексей Алёхин, поэт и издатель «Ариона», странный человек, который почему-то друзей в своём журнале категорически не печатал. (Впрочем, Руслана, уже после начала его болезни, он всё-таки опубликовал).

 

Чем же мы занимались в мастерской Косаговского? Пировали. Не могу сказать, что было какое-то особенное буйство. Это было похоже на пир в Древней Греции – мы читали друг другу стихи и беседовали «о главном». Излияния эти никак не влияли на мою способность к вождению машины. Не могу и Руслана вспомнить сильно нетрезвым или неадекватным. В первый же день знакомства он щедро одарил меня ворохом своих рукописей. Что-то уже наперебой цитировалось друзьями, пока мы ехали в машине. Например, вот это: «Жизнь проходит. Смерть – надоедает». Прошло совсем немного времени, и Руслан оказался в таком положении, что жизнь прошла, а смерть не приходит. И сейчас в этих хрестоматийных строках Элинина я слышу пророчество о его собственной судьбе. Всё это случилось крайне неожиданно – во всяком случае, для меня. Я даже подумал, что всё это временно, и Руслан обязательно выздоровеет. Ведь ему не было даже тридцати пяти! Я лихорадочно искал экстрасенса, который смог бы ему помочь (помните, это были годы «всемогущества» экстрасенсов). Но Юра Косаговский сказал мне, что ничего такого не надо, поскольку у Руслана папа врач. Отовсюду рос шепоток: мол, человека сгубило спиртное. Однако пил Руслан гораздо меньше условного Рубцова или Есенина. Чемпионом по выпивке он точно не был. Так и осталось это мучительное «почему?» для меня невыясненным. Думаю, у каждого из нас – разный запас жизненной прочности.

 

В суждениях Руслана Элинина была тонкость, которая плавно перекочёвывала в его стихи. Собственно, между суждениями Элинина и его стихами границы не существовало. Он называл людей «слепые зрячие». Только что человек был слеп, а сейчас – прозрел. Что-то человек видит, а что-то видеть пока не готов. Что такое стихи Элинина? Верлибры? Минимализм? Я думаю, он просто нетривиально мыслил и изредка успевал записывать эти свои нешаблонности. По стилю это, может быть, даже близко фрагментам досократиков: космос из пустоты. Для него поэзия была думанием, видением. Философией и жизнью в одном флаконе. К счастью, постперестроечный поэтический тренд такого направления в творчестве не отрицал.

 

Вот пример свойственного Руслану Элинину мягкого юмора: «Уснул при попытке понять». Может быть, подобно Бодлеру, Эдгару По, Аполлинеру или Венедикту Ерофееву, трезвость и пьянство были для него, образно говоря, «ножницами», дающими просветление: очнулся – протрезвел – понял. Или – вдруг – в пятом часу ночи, на пределе усталости, понять что-то важное. То, что в обычном состоянии, может быть, и в голову не пришло бы. А где вы видели поэта, озабоченного своим здоровьем? Особенно если этого здоровья – вагон и маленькая тележка? Вот почему его болезнь стала столь неожиданной для всех, кто его знал.

 

Самый короткий путь к поэзии – в обратную сторону от неё.

Так можно смотреть в глаза, отвернув взгляд от глаз.

Так смотрят на огонь, сидя к нему спиной.

Так можно любить, не полюбив.

Только тот, кто равнодушен, – действительно неравнодушен.

Только убийца взаправду любит,

и только взаправду любящий убивает.

И далее всё будет правдой.

И далее всё будет ложью.

И между ними истина.

И всё, чего не скажут обо мне, – только то и скажут.

И всё, что я не сделал, – только это и успел сделать.

И не нужна мне середина, как не нужна истина.

И даже люди, ищущие смерти, не могут найти её.

 

Многие подумают: «Как жаль, что Руслан так мало прожил. Он мог бы написать что-нибудь фундаментальное – например, поэму». Я думаю, Господь отпустил ему ровно столько, сколько мог. И фрагменты, оставшиеся после поэта, позволяют нам судить о нём достаточно обширно. Возьмём, например, фрагмент, приведённый выше. Это ведь почти Евангелие на тему поэзии! Элинин мыслил парадоксами – раздвигая пространство мысли в сторону, противоположную доминирующему вектору. Я думаю, что у него был дар различать нюансы в похожих друг на друга явлениях:

 

Дождь, дождь, дождь, дождь, дождь.

Дождь с ветром.

Ветер, дождь, ветер, дождь.

Редкий, редкий дождь.

Редкий дождь.

Дождь, дождь, дождь, дождь, дождь.

 

Я не могу видеть

твои слезы

Но я увижу

твои слезы

 

Всё ли творческое наследие Руслана Элинина является, без преувеличения, поэзией? Наверное, не все тексты автору вполне удались. Да он и не ставил перед собой такой задачи. Поиск для него был важнее совершенства. Главное, на мой взгляд, то, что поэтичным является само мышление Руслана. «Поэзия… её ищут повсюду… а находят в траве», – так сказал на парижском Международный конгресс писателей в защиту культуры Борис Пастернак. Так вот, у Руслана Элинина было правильное, «пастернаковское» понимание сущности поэзии. Это сейчас, в конце «десятых» годов нового века, «салон «Классики 21-го века»» звучит привычно и понятно. А тогда, в середине девяностых, многих возмущало, что кто-то заранее определяет малоизвестных писателей в классики будущего века. Но вывеска сработала! Всё должно было произойти согласно знаменитой поступательной пирамиде Кандинского: сегодня – авангард, завтра, по мере увеличения количества понимающих – классика! (См. статью Василия Кандинского «О духовном в искусстве»). Оглядываясь назад, всё более явственно понимаю: поддержка авангардных течений в поэзии – настоящее подвижничество. Авангардистов не понимают современники, у них меньше творческих удач, поскольку они всё время ищут новые пути и рискуют качеством. Поэтому наличие такого оазиса авангардной поэзии в самом сердце Москвы, в шаговой доступности от станции метро, сразу выдвинуло Руслана Элинина и Елену Пахомову в ряды тех, на ком держится современный литературных процесс. А «Классики 21-го века» до сих пор, как вечная память о верном Руслане, являются литературной Меккой столицы. И теперь, окончательно «войдя» календарно в 21-й век, салон стал культивировать у себя все стили и направления современной русской поэзии.

* * *

 

Б.К. и памяти Лотреамона

 

Перешагнув еще один порог

я вышел

и под листьями промок

растений неизвестной мне породы

в неведомое время дня и года

и оглянулся

Каменный порог

лежал на всякой из моих дорог

Лишь впереди дорога без границ

из стоптанных словесных половиц

 

 

* * *

 

памяти Вен. Ерофеева

 

И вот — собираюсь я в гости

и весь истерзался

какие взять тексты

и галстук какой повязать

Вдруг заходит сосед с поллитровкой «Агдама»

и начинает бубнить что нечаянно мол

потерял мою книжку Батая

да черт с ней отвечаю ему

и вдруг понимаю

что без галстука лучше

а текст лучше взять

тот

 

 

 

* * *

 

посвящается Е.П.

 

Доброта — это когда чье-то фото

Можно поставить на стол

 

Или когда синице

Нравится окраска груди

 

Доброта — это когда впереди

Не только улицы, но и лица.

 

 

 

* * *

 

Песочные часы горизонтально

в них умерла минута

разорвавшись

на прошлое и все переживем

 

 

 

 

Из книги сверлибров «Эпиграфы»

 

 

* * *

 

Дальше

пытаться

выразить в словах

 

1991

 

 

* * *

 

уснул

при попытке понять

 

1988

 

 

* * *

 

У соседей

Музыка

Выходит я о ней

пишу

 

1991

 

 

* * *

 

Черт

хорошо сидеть на кухне

когда все спят

а сам ты черт

 

1991

 

 

* * *

 

Лес осени

опившись

тазепама

 

1991

 

 

* * *

 

суки суки суки суки

это написала медленная шариковая ручка

 

1992

 

 

* * *

 

Дождь клонит в сон

в котором

нет дождя

 

1992

 

 

* * *

 

ее нет

а если придет

станет

бессмысленна

законченная мысль

 

1992

 

 

* * *

 

кто кому больше сделал хорошего

поспорили

поссорились

передрались

 

1994

 

 

* * *

 

Ночь, улица, фонарь

и есть аптека

метрах в ста...

 

1992

 

 

* * *

 

Чего я не могу сказать

 

1991

 

 

* * *

 

А поймете неправильно

будете правы

по-своему

 

1992

 

 

* * *

 

В стае воробьев

был воробей

Стая улетела

а он остался

 

1983

 

_________________________________________

 

 

. . .

 

Дождь, дождь, дождь, дождь, дождь.

Дождь с ветром.

Ветер, дождь, ветер, дождь.

Редкий, редкий дождь.

Редкий дождь.

Дождь, дождь, дождь, дождь, дождь.

 

 

. . .

 

Ты была моим единственным удивлением.

После встречи с тобой.

 

 

. . .

 

Песня о невыросших крыльях.

Песня о чистоте грязи.

Песня о смерти смертей.

Сонет о возлияниях обильных.

Жизнь, поместившаяся в рассказе,

Залетевший в метро воробей.

 

 

. . .

 

Я живу быстрее тебя

а люблю за то

что живешь быстрее их

 

 

. . .

 

Голова уже не кружится

листва кружится

 

 

. . .

 

Я ночь потрачу на строку

о женщине

с которой эту ночь

 

Я жизнь потрачу на строку

о женщине

с которой эту жизнь

 

 

. . .

 

Стихи, стихи, стихи

стихали постепенно,

когда на берег пенный,

слегка прикрыв грехи,

Венерка выходила.

В ней было мало силы —

дыхание одно.

 

Оно и помогло...

 

______________________________

 

 

* * *

 

Выпили — надо ехать.

Зачем куда-то ехать?

Выпили еще — надо с кем-то спать.

Зачем с кем-то спать.

Выпили еще. Уснули.

 

* * *

 

Там меня нет. Там ты одна. Там музыка.

Тут музыка, но меня нет и тут.

Тут и там соединены музыкой.

Музыка дружит с ветром и имеет обыкновение умирать.

Умирает она безболезненно.

Больно становится окружающим.

 

* * *

 

Я нарисую радостный пейзаж

И назову его автопортретом…

 

* * *

 

Песня о невыросших крыльях.

Песня о чистоте грязи.

Песня о смерти смертей.

Сонет о возлияниях обильных.

Жизнь, поместившаяся в рассказе.

Залетевший в метро воробей.

 

* * *

 

Когда меня в новой компании просят почитать стихи,

Я быстренько думаю, а просят ли они шофера показать

Как он рулит или врача, как он оперирует…

 

 

* * *

 

Под дождем

подождем

ждем

 

Вот и все

и все

все

 

Подожди

дожди

жди

 

 

 

* * *

 

Есть женщины

 

бутылка ледяной водки

от них становится жарко

 

Есть женщины

ящик пива в дождливую погоду дома

от них утром болит голова

Есть женщины

пара вермутов в питерском подъезде

они куда интересней

Есть женщины

друг с подругой и бутылкой коньяка

они как второй просмотр фильма

Есть женщины

пачка индийского чая и печатная машинка

они вспоминаются

Продолжать можно бесконечно

Но вчера

 

1987

 

 

 

* * *

 

Всплеск аквариумной рыбки напоминает о неминуемой смерти ее

смерть интересна

есть сходство с прощением

ожиданием и предчувствием боли приятной

 

 

* * *

 

Голова

уже не кружится

листва кружится

 

 

* * *

 

Любовь проходит

Смерть надоедает

 

 

* * *

 

Одинаково что причинять объекту любви

боль или радость

все блаженство

 

 

* * *

 

я всегда стараюсь любить человека

сильнее чем он меня

после его неминуемой гибели

кто лишит меня моего страдания

 

 

 

 

ИЗ КНИГИ «ЭПИГРАФЫ»

 

 

* * *

 

Еще мне предстоит

тебе прощать

свою вину

 

1990

 

 

* * *

 

В тот день

Я записал стихотворенье

Твой телефон

 

1989

 

 

* * *

 

не выпускать

из комнаты

из рук

из губ

из глаз

 

1990

 

 

* * *

 

эротика — это когда

на встречном эскалаторе

все остальное — порнография

 

1991

 

 

* * *

 

Прожить

врага не потревожив

Прожить

Любимых погубив

 

1991

 

 

* * *

 

Годами ждешь

минуту

текут минутами

года

 

1991

 

 

* * *

 

Можно любить и ненавидеть

а можно

любить

и

ненавидеть

 

1988

 

 

* * *

 

Т.Г.

 

Так хочется

красиво

ни о чем

 

1992

 

______________________

 

 

 

Хокку бомжа

 

 

* * *

 

Черёмух цветущих снег

гонит

в подъезд ночевать

 

 

* * *

 

В пояс встала трава

не увидать

желанной пустой посуды

 

 

* * *

 

Первый дождь

намок и лопнул

классный окурок

 

 

* * *

 

Тёплый-тёплый апрель

влюблённые

бродят по свалке суки

 

 

* * *

 

Июль

Собирая цветы наткнулся

на гору пустой посуды

 

 

* * *

 

Жара

на вечернем пляже

лениво смотрю на объедки

 

 

* * *

 

Август сухой и жаркий

ночую

в кирпичном подъезде

 

 

* * *

 

Лето

Костёр у дороги

накормят или отпиздят

 

 

* * *

 

Первый снежок

Трезвеют

прохожие и милиция

 

_________________________________

 

 

 

 

Из книги стихов “ПРОДОЛЖЕНИЕ”

 

«Продолжение» — последняя книга Руслана Элинина, которую он начал составлять, но не успел составить

до конца.

 

 

* * *

 

Н.П.

 

Предметы не беспокоят меня

меня беспокоит смерть предметов

каждый предмет обращён лицом к смерти

как и любая эмоция

лишь некоторые слова отвернули взгляд свой

от взгляда смерти

и смерть бессильна перед ними

женщины и мужчины

пыль и дождь

вечность и миг

всё объединено одним — близкой или далёкой смертью

и смерть ждёт смерть

и глаза мои смотрят в глаза её

и отвернуться — предательство

и я — предатель

 

 

* * *

 

Ничто не меняется

постоянство метаморфоз

через час я усну и проснусь на рассвете

напоминающем кровавые бинты

сорванные с израненой памяти

пережить этот рассвет — поражение

которое я терплю ежеутренне

и может быть единственно поэтому

остаюсь живым

 

 

* * *

 

Я изрисовал свои ночи снами наполненными добрыми животными

и незнакомыми людьми

они были многокрасочны

я часто плакал над ними — так много было в них

красивого и безвозвратного

например музыка

которую я никогда не услышу

потому что на прежних деревьях выросли новые листья

 

 

* * *

 

Моя жизнь — это единственная в мире ошибка

жизнь других — Бог с нею

так думает каждый посмотревший вперёд

 

 

* * *

 

Как мелеет река лишаясь таинственных рыбин

как сливается утро и день растворяя прохладный туман

как взрослеет ребёнок и ранее дальние дали измеряет в минутах ходьбы

как уходит пол жизни о чём поминаешь за чаем

как стихает озноб непохожий на трепет травы

как мелеет река лишаясь таинственных рыбин

так песчинки секунд намывают безлюдные пляжи разлук

 

 

* * *

 

Недалеко от рая

я вылетел из стаи

стихи свои листаю

 

А кое-кто из стада

недалеко от ада

моей кончине рады

 

 

* * *

 

Всплеск аквариумной рыбки напоминает о неминуемой смерти её

смерть интересна

есть сходство с прощением

ожиданием и предчуствием боли приятной

 

 

* * *

 

памяти С.Есенина

 

десятки случайных женщин

сотни бездомных собак

тысячи строк

море голосов воробьиных

 

 

* * *

 

В осени красоты как в последней книге

но осень прозрачней последней книги

но последняя книга откровенней осени

но у осени имя самое тонкое

 

 

* * *

 

Когда рядом не остаётся живых

(обладающих запахом и иронией)

остаётся телефонный разговор с Богом

бессмысленный из-за отсутствия прикосновения

хотя бы к руке

в этом случае я выбираю вино и сон

 

 

* * *

 

Головa

уже не кружится

листва кружится

 

 

* * *

 

Когда пусто на душе

это запросто выплёскивается на бумагу

 

 

* * *

 

Любовь проходит

Смерть надоедает

 

 

* * *

 

Одинаково что причинять обьекту любви

боль или радость

всё блаженство

 

 

* * *

 

Опьянеть от ума своего

и обезуметь в ломках

 

 

* * *

 

Ты наверное женщина —

я ненавижу людей.

 

 

* * *

 

В. Лапицкому

 

Пол-пятого. Надо что-то делать.

 

 

* * *

 

Я всегда стараюсь любить человека

сильнее чем он меня

после его неминуемой гибели

кто лишит меня моего страдания

 

 

* * *

 

Мне померещилось стихи сочиняю

нашёл бумагу и ручку

и успокоился

 

 

* * *

 

Я живу быстрее тебя

а люблю за то

что живёшь быстрее их

 

 

* * *

 

Ты была моим единственным удивлением.

После встречи с тобой.

 

 

* * *

 

Хватит о пустом… наполним стаканы.

 

 

Симферополь — Спб — Москва

Июль — ноябрь 1994 г.

Вот, например, квантовая теория, физика атомного ядра. За последнее столетие эта теория блестяще прошла все мыслимые проверки, некоторые ее предсказания оправдались с точностью до десятого знака после запятой. Неудивительно, что физики считают квантовую теорию одной из своих главных побед. Но за их похвальбой таится постыдная правда: у них нет ни малейшего понятия, почему эти законы работают и откуда они взялись.
— Роберт Мэттьюс

 

Я надеюсь, что кто-нибудь объяснит мне квантовую физику, пока я жив. А после смерти, надеюсь,

Бог объяснит мне, что такое турбулентность. 
   — Вернер Гейзенберг


Меня завораживает всё непонятное. В частности, книги по ядерной физике — умопомрачительный текст.
— Сальвадор Дали