Schokn / ЩЕкн

КВАНТОВАЯ ПОЭЗИЯ МЕХАНИКА

Вот, например, квантовая теория, физика атомного ядра. За последнее столетие эта теория блестяще прошла все мыслимые проверки, некоторые ее предсказания оправдались с точностью до десятого знака после запятой. Неудивительно, что физики считают квантовую теорию одной из своих главных побед. Но за их похвальбой таится постыдная правда: у них нет ни малейшего понятия, почему эти законы работают и откуда они взялись.
— Роберт Мэттьюс

Я надеюсь, что кто-нибудь объяснит мне квантовую физику, пока я жив. А после смерти, надеюсь, Бог объяснит мне, что такое турбулентность. 
— Вернер Гейзенберг


Меня завораживает всё непонятное. В частности, книги по ядерной физике — умопомрачительный текст.
— Сальвадор Дали

Настоящая поэзия ничего не говорит, она только указывает возможности. Открывает все двери. Ты можешь открыть любую, которая подходит тебе.

ЗАРУБЕЖНАЯ ПОЭЗИЯ

Джим Моррисон
OSCAR LOERKE

Перевод И. Грицковой

 

 

ПИСЬМО

 

Лежу один средь темноты.

А где-то лампу погасила ты.

И всюду вечер, вечер. Мрак и тишь.

Друг друга нам услышать не дано.

Ничто не сдвинет очертанья крыш.

Песчинки — ты, твой дом, твое окно.

А что случись с тобой — мне не узнать.

И даже если ты умрешь — мне не узнать.

И не узнаешь ты, коль я умру….

И ты и я — песчинки на ветру.

 

 

 

 

 

КОСТЕР

 

Туман горит багрово-красным цветом.

А где-то позади него неистовствует пламя.

И рвется в горы прочь

От сердцевины костра.

Вот он — последний след.

Дни на исходе.

 

Завядший день еще раз расцветает,

И пеплом шелестит,

И принимает очертанья ночи,

И нестерпимое молчание в груди

Ко мне взывает:

Никто не мог оставить

Здесь свой след.

 

На рассвете наступившем,

На костре, давно остывшем,

Сон у быстрого ручья!

Вот он — последний след

На склоне дней.

 

 

 

 

 

ЧЕРТА ГОРОДА

 

Ничто не проходит бесследно.

Сосчитаны даже уснувшие зерна в колосьях.

Но рвется наружу криком

Неутолимая скорбь.

 

И никого не убили.

Но в сумерках чьи-то руки

Кровь смывают с земли.

 

У каждого есть своя пристань.

Место мое — здесь.

Я вижу, как расцветают

В саду цветы и как звезды

Карабкаются в заброшенное

Корыто с водой.

 

 

 

 

Синий вечер в Берлине

 

Перевод Ромена Нудельмана

 

В каналы небо синеву сливает

Каналы чертят улиц четкий строй,

И улицы полны голубизной.

Здесь куполами, как буйком, играет

 

Вода. Здесь черный дым из труб витает,

Видна трава речная под водой.

Земная жизнь внизу с небесной высотой

Свой разговор о важном начинает.

 

Под голубой напев в осадок выпадает

Вся взвесь, что приплыла издалека.

Умом и волей волн живет река,

 

Сквозь дюны то бегом, то шагом протекает.

Здесь люди в виде крупного песка,

Играет ими волн могучая рука.

Оскар Лёрке (нем. Oscar Loerke; 13 марта 1884, Юнген, Западная Пруссия (ныне Свеце, Польша) — 24 февраля 1941, Берлин, Третий Рейх) — один из крупнейших немецкоязычных поэтов XX века, прозаик, литературный критик. Член прусской Академии искусств (с 1926), постоянный секретарь секции литературы Академии (с 1928). С 1914 года О. Лёрке постоянно жил в Берлине; с 1917 вплоть до конца жизни работал в издательстве Фишера. После прихода к власти в Германии нацистов в 1933 году уволен с поста секретаря Прусской академии художеств в связи с отказом поддержать нацистский режим. Представитель экспрессионизма и магического реализма в литературе. Ранняя лирика О. Лёрке тематически разделяется на городскую и пейзажную, композиционно — на полярные циклы внутри каждого отдельного тома стихов («Таинственный город», «Die heimliche Stadt» и «Небо над дорогой», «Флигель» и «Фрагменты восхождения на гору»). Постепенно антагонизм города и природы снимается, в 1926 О. Лёрке признал решающим для себя опыт их интеграции. Не противостояние, а «мягкое перетекание одного в другое» (в чём явно сказывается увлечение поэта философией дао) характеризует его восприятие действительности, «все его переживания двулики» (В. О. Штомпс).

О. Лёрке называл себя «революционером с зеркалом» — он установил между «я» и космосом, внутренним и внешним, мечтой и действительностью зеркальные отношения, провоцируя «хрупкие столкновения» (М.Хайман): «Мы парим посреди мира / Под зеркальной бесконечностью / Над морем звезд»; опорные пункты поэтики его — музыка (игра звуками, изощренная мелодика, ассонансы), магия слов и взаимных превращений. Язык О. Лёрке свободен от аномалий и деформаций, свойственных экспрессионизму, отсутствие «языкового эксгибиционизма» (В.Мушг) с лихвой компенсируется сгущенностью и «щегольством» языка. Некоторые авторы признают причастность О. Лёрке к экспрессионизму с большими оговорками или вовсе отрицают её, относя его к запоздалым романтикам или импрессионистам. Ему чужды экспрессионистская ирония и гротеск, но мотивы его лирики, метафорика, урезанный синтаксис — характерно экспрессионистские. Внёс значительный нравственно-эстетический вклад не только в немецкоязычную, но и в мировую литературу. Обращаясь к древним культурным традициям, в частности, к магии как системе восприятия мира, О. Лёрке разработал свой особенный образ мира и свой художественный язык, который может рассматриваться как диалог художника с эпохой, что продолжает оставаться актуальным и в наши дни.