Schokn / ЩЕкн

КВАНТОВАЯ ПОЭЗИЯ МЕХАНИКА

Вот, например, квантовая теория, физика атомного ядра. За последнее столетие эта теория блестяще прошла все мыслимые проверки, некоторые ее предсказания оправдались с точностью до десятого знака после запятой. Неудивительно, что физики считают квантовую теорию одной из своих главных побед. Но за их похвальбой таится постыдная правда: у них нет ни малейшего понятия, почему эти законы работают и откуда они взялись.
— Роберт Мэттьюс

Я надеюсь, что кто-нибудь объяснит мне квантовую физику, пока я жив. А после смерти, надеюсь, Бог объяснит мне, что такое турбулентность. 
— Вернер Гейзенберг


Меня завораживает всё непонятное. В частности, книги по ядерной физике — умопомрачительный текст.
— Сальвадор Дали

Настоящая поэзия ничего не говорит, она только указывает возможности. Открывает все двери. Ты можешь открыть любую, которая подходит тебе.

ЗАРУБЕЖНАЯ ПОЭЗИЯ

Джим Моррисон
KATRI VALA

ПЕРВЫЙ СНЕГ

 

Перевод с финского Новеллы Матвеевой

 

Я забыла о белизне,

глядя на густые краски осени,

и однажды утром белизна

расстелилась передо мной.

 

Я остановилась, удивленная:

на моей щеке снежинки

ласково распались

в прохладный запах.

И покой белизны, как напиток,

утолил мою жажду.

 

Будто бы творец, листая книгу жизни,

закрыл осеннюю страницу,

написанную золотом и кровью,

и открыл другую, новую страницу:

белую равнину.

 

Чтобы зимнее солнце

бледными лучами

написало на ней прохладные песни:

песни,

подобные снежинкам.

 

 

 

 

 

РАЗРЫВ

 

Перевод с финского Юнны Мориц

 

Мы решили забыть о своей любви

и решили врозь по земле скитаться,

не вспоминая имен друг друга.

 

Какое безумие в этом, боже!

Разве рубец от сорванной ветки

может исчезнуть потом бесследно!

 

Громко смеясь поблекшими ртами,

мы разорвали красную лилию

и растоптали горящий цветок.

 

Но красная лилия умирать не хотела.

Было страшно смотреть на ее усилия.

Пламенея, дрожала она под ногами,

и поднимался растерзанный стебель,

как вопли немого о помощи неба.

 

И свежий снег покраснел от пролитой крови,

и деревья окутал кровавый туман.

В красном тумане мы взгляды скрестили,

это были взгляды убийц,

и мы отвернулись одновременно —

были ужасны наши глаза.

 

 

 

 

 

БОГ И Я

 

Перевод с финского Новеллы Матвеевой

 

Я целый день листала две большие книги

о бабочках, цветах, о золотых жуках…

Я читала, затаив дыханье,

и когда на миг очнулась, —

увидела, как ты, создатель,

через мое плечо заглядываешь в книгу.

И вдруг

я тебя полюбила.

Наверно, ты был еще молод,

когда все это создал…

 

Как счастлив ты был,

когда,

сверкая алмазами

и крупинками золота,

все это

выпархивало из твоих искусных пальцев!

Как много создал ты красивых безделушек!

 

…Потом ты создал человека,

а человек придумал много зол:

различных партий, армий…

Как это надоело!

 

О, если бы ты все еще был молод!

И, только что создав цветы и мотыльков,

подошел ко мне, таинственно сияя,

и взял бы меня за руку, как старший брат — сестру,

и повел бы меня смотреть

твои творенья!

Я глядела бы во все глаза.

А ты —

ты был бы чуточку польщен.

 

Я листаю две большие книги,

а ты, создатель,

глядишь откуда-то издалека

и печально улыбаешься, вспоминая время,

когда еще был ты молод.

 

 

 

 

 

НОЧНОЕ НЕБО

 

Перевод с финского Новеллы Матвеевой

 

Синее поле небес

бурями вспахано,

звездным овсом серебристым

засеяно —

зябким и редким

звездным овсом…

 

Кто

жнецом назовется?

Кто возьмется за лунный серп?

 

 

 

 

Море (Meri)

 

Ты – море, возлюбленное мною,

Я – берег, которому некуда убежать.

В хмуром упрямстве

ты странствовал, не замечая меня. Обманчивый, жестокий путешествовал

к другим берегам. Безнадежность туманом витала надо мной,

силы в моем сердце кончились,

чем жила не знаю.

Потом ты вернулся сияющим –

пропадавший в зрачках моря,

целовал мои ноги,

пел: ты – единственная.

Тысячу раз уже прокляла тебя,

тысячу раз простила.

 

Перевод Геннадия Михлина

 

 

 

 

 

Жемчужная цепочка (Helmiketju)

 

Я просто слишком молода,

твои горячие глаза передо мной,

в которых выражение всех ласк –

обжигают. А что я могла дать –

только мое грустное сердце.

Но за тобой следом

движется моя сомнамбулическая тень.

В тихой влюбленности

гляжу на твое лицо.

О, мой коварный Бог

подобен красному ларцу,

прячущему днями и ночами

жемчужную цепочку моего сердца,

которую подарил мне.

Но, если ты, уставший от меня,

закроешь глаза,

то я исчезаю тише,

чем звезды на утреннем небе.

 

Перевод Геннадия Михлина

 

 

 

 

 

Развод (Ero)

 

Нашу любовь решили забыть мы,

решили идти по разным дорогам,

не помня отныне друг друга.

 

Что за безумство решенье то было!

Тоска – словно след от отрубленной ветки,

которой уже не сомкнуться с невидимым деревом!

 

С бледными смеющимися лицами

красную лилию любви мы растерзали,

истоптали светящиеся лепестки

под ногами.

 

Но красная лилия не желала умирать.

Было мучительно видеть ее стремление жить.

Рваные цвета и свет каждого листика,

и изломанные стебли тянулись к небу

в сдавленном до безмолвия бедственном крике.

Только что выпавший снег окрашивался

каплями крови,

и в воздух поднимался кровавый туман.

 

Это ви́дение пронзило нас обоих,

как двух убийц,

и мы отвели свои ужасные друг для друга глаза.

 

Перевод Геннадия Михлина

 

 

 

 

 

Сумасшедший (Mielipuoli)

 

Кто-то разбудил меня,

и холодные пальцы схватили мои запястья.

Это был сумасшедший.

 

Мы бродили по пустым комнатам,

и пришли в большой зал.

Окна были открыты.

Луна светила. Запах гниющих листьев пробился снаружи.

 

– Ты молодое мясо, – сказал безумец.

– Скоро станешь землею, холодной черной землею,

все члены твои станут землею,

узкие пальцы твои станут землею,

красный рот – и это земля,

уже больше не поцелует!

 

Увидела, что все закачалось.

Яростным рывком я высвободилась

и побежала, бежала, бежала!

Ужаснулась эхом моего крика в пустых комнатах.

А позади меня издевался голос сумасшедшего:

Умрешь, умрешь, умрешь, умрешь!

 

Перевод Геннадия Михлина

 

 

 

 

 

Первый снег

 

Я забыла про белизну,

глядя на тяжкие краски осени,

и однажды утром передо мной была белизна.

 

Я стояла в немом изумлении.

НЕжный кристалл таял на лице

прохладным ароматом,

и покой белого пейзажа

лился в душу, словно напиток.

 

Будто Бог, листая книгу судеб,

перевернул

кровью и золотом осени исписанную страницу

и раскрыл огромное белое полотно,

где бледным лучом зимнего солнца

пишутся песни,

прохладные и прекрасные,

как снежные звезды.

 

Перевод Э. Иоффе

 

 

 

 

 

Первый снег

 

Я забыла о белизне,

глядя на густые краски осени,

и однажды утром белизна

расстелилась передо мной.

 

Я остановилась, удивленная:

на моей щеке снежинки

ласково распались

в прохладный запах.

И покой белизны, как напиток,

утолил мою жажду.

 

Будто бы творец, листая книгу жизни,

закрыл осеннюю страницу,

написанную золотом и кровью,

и открыл другую, новую страницу:

белую равнину.

 

Чтобы зимнее солнце

бледными лучами

написало на ней прохладные песни:

песни,

подобные снежинкам.

 

Перевод Н. Матвеевой

 

 

 

 

 

Разрыв

 

Мы решили забыть о своей любви

и решили врозь по земле скитаться,

не вспоминая имен друг друга.

 

Какое безумие в этом, боже!

Разве рубец от сорванной ветки

может исчезнуть потом бесследно!

 

Громко смеясь поблекшими ртами,

мы разорвали красную лилию

и растоптали горящий цветок.

 

Но красная лилия умирать не хотела.

Было страшно смотреть на ее усилия.

Пламенея, дрожала она под ногами,

и поднимался растерзанный стебель,

как вопли немого о помощи неба.

 

И свежий снег покраснел от пролитой крови,

и деревья окутал кровавый туман.

В красном тумане мы взгляды скрестили,

это были взгляды убийц,

и мы отвернулись одновременно —

были ужасны наши глаза.

 

Перевод Ю. Мориц

 

 

 

 

 

Бог и я

 

Я целый день листала две большие книги

о бабочках, цветах, о золотых жуках…

Я читала, затаив дыханье,

и когда на миг очнулась, —

увидела, как ты, создатель,

через мое плечо заглядываешь в книгу.

И вдруг

я тебя полюбила.

Наверно, ты был еще молод,

когда все это создал…

 

Как счастлив ты был,

когда,

сверкая алмазами

и крупинками золота,

все это

выпархивало из твоих искусных пальцев!

Как много создал ты красивых безделушек!

 

…Потом ты создал человека,

а человек придумал много зол:

различных партий, армий…

Как это надоело!

 

О, если бы ты все еще был молод!

И, только что создав цветы и мотыльков,

подошел ко мне, таинственно сияя,

и взял бы меня за руку, как старший брат — сестру,

и повел бы меня смотреть

твои творенья!

Я глядела бы во все глаза.

А ты —

ты был бы чуточку польщен.

 

Я листаю две большие книги,

а ты, создатель,

глядишь откуда-то издалека

и печально улыбаешься, вспоминая время,

когда еще был ты молод.

 

Перевод Н. Матвеевой

 

 

 

 

 

Ночное небо

 

Синее поле небес

бурями вспахано,

звездным овсом серебристым

засеяно —

зябким и редким

звездным овсом…

 

Кто

жнецом назовется?

Кто возьмется за лунный серп?

 

Перевод Н. Матвеевой

 

 

 

 

 

Черный аккорд

 

Ночь, как огромный черный цветок,

где тычинками бледные человечьи сердца

дрожат пред твоей улыбкой, о Смерть.

 

Кого раздавит этой ночью твоя страшная колесница?

Из кого этой ночью ты медленно выжмешь жизнь?

Чей предсмертный крик прозвенит в ночи,

похожей на черный, огромный, дрожащий цветок?

 

Нет больше молитвы на наших устах,

Наши воздетые руки давным-давно опустились,

как сломанные цветы

под колесами черной твоей повозки.

 

Перевод Э. Иоффе

 

 

 

 

 

Маки

 

Ночью, видно, какой-то бог

бродил в моем саду:

раскрылись все маки,

не смею ступить, -

боюсь сгореть в крохотных огоньках.

 

Опьяняющий звон птичьих песен,

брызгами невидимого фонтана

сверкая, сыплется на меня.

 

О ветер пустыни,

вдаль унеси плачущее и смеющееся сердце!

Катри Вала (Karin Alice Heikel o.s. Wadenström) ( Katri Vala) (1901–1944). — Своим творчеством Катри Вала дала толчок возникновению нового течения в финской поэзии, главные черты которого — открыто демократическая направленность и жизнеутверждающее начало. Катри Вала была одним из основателей Общества финско-советской дружбы; активно боролась против фашизма и милитаризма.

Сборники стихов Катри Вала: «Далекий сад» (1924), «Синяя дверь» (1926), «На причале земли» (1930), «Возвращение» (1934), «Горит дерево гнезд» (1942). На русском языке издана книга избранной лирики Катри Вала «Далекий сад» (1966).