Schokn / ЩЕкн

КВАНТОВАЯ ПОЭЗИЯ МЕХАНИКА

Вот, например, квантовая теория, физика атомного ядра. За последнее столетие эта теория блестяще прошла все мыслимые проверки, некоторые ее предсказания оправдались с точностью до десятого знака после запятой. Неудивительно, что физики считают квантовую теорию одной из своих главных побед. Но за их похвальбой таится постыдная правда: у них нет ни малейшего понятия, почему эти законы работают и откуда они взялись.
— Роберт Мэттьюс

Я надеюсь, что кто-нибудь объяснит мне квантовую физику, пока я жив. А после смерти, надеюсь, Бог объяснит мне, что такое турбулентность. 
— Вернер Гейзенберг


Меня завораживает всё непонятное. В частности, книги по ядерной физике — умопомрачительный текст.
— Сальвадор Дали

Настоящая поэзия ничего не говорит, она только указывает возможности. Открывает все двери. Ты можешь открыть любую, которая подходит тебе.

ЗАРУБЕЖНАЯ ПОЭЗИЯ

Джим Моррисон
JOSé Gomes Ferreira

* * *

 

Погасни, луна!

Лампада поэтов и псов.

 

Души не выискивай

в этой яви жестокой,

что болью в костях оседает.

 

Таинственно не расписывай

ртов голодных,

набитых лишь метафизикой черного хлеба.

 

И крыльев не простирай

над каменным плато,

где пламя потухло.

 

Погасни, луна!

Погасни! Погасни!

Молю, чтобы ты погасла!

 

Чтоб робкие, сколько хотят, любили друг друга во тьме непроглядной,

чтоб униженный, стоя в худых сапогах, мог петь серенаду владелице замка,

чтоб урод, обнажившись, открыто отдался похоти ночи,

чтоб трус погибал, как герой, баррикады фантазии строя,

чтоб голодный кусал с наслажденьем бесстыдным краюху сырую,

чтоб слепой мог сказать: "Я не вижу - и значит, нет лунного света",

чтоб нищий себя возомнил королём в длинной мантии чёрной

чтоб изгнанник вышел на волю из тьмы подземелья

и землю залил, как звезда, своим собственным светом,

чтоб старый воришка забрался в церковную кружку,

куда бедняки лишь фальшивые деньги бросали,

чтоб мечтатель в бездонную ночь протянул свои руки,

ища там луну без швов черепных и без вмятин,

чтоб матери детям трущоб говорили: "Мы живём во дворце, погружённом в кромешную темень..."

Ты слышишь, луна?

Погасни!

Лампада собак и никчемных поэтов.

 

(Перевод Ан. Наймана)

 

 

 

 

 

 

ИЗ ЦИКЛА «АНАФЕМА ПЕЙЗАЖУ» (1936–1937)

 

 

III

 

Увяньте, цветы на зеленых лугах…

Не носят вас нищие

в волосах,

на хлеб по дворам прося.

Засохни в кустах,

 

Возьмездьем твой алый сок

не взойдет,

что мне на ладонь пролился.

Иссякни, родник у замшелой стены…

Не капли, а слезы

нам суждены,

оков они тяжелей.

Поникни, трава под крутою горой,

в обман не вводи нас,

своей красотой

судьбу скрывая людей…

Красотою судьбы обладают лишь те,

кто ее уносит в своей мечте,

умирая от голода меж цветов,

когда солнце встает,

воспламеняя сердца мертвецов.

 

 

 

 

 

 

ИЗ ЦИКЛА «ГЕРОИЧЕСКИЕ ГОЛОСА» (1936–1937–1938)

 

 

XIX

 

Послушай, весна: ты напрасно

из роз проливаешься в мир.

Своей красотой бесстрастной

меня не собьешь с пути:

мой путь — к чужой баррикаде,

будто нехотя, но идти,

чтоб за призрачную мечту,

за грядущего красоту

смерть на ней обрести.

 

 

 

 

 

 

XXI

 

(Кафе. Вокруг меня — споры и слова, сорвавшиеся с якоря.)

 

И вот я здесь,

застыл недвижно,

и героически дерзаю жить,

и быть как остров

в потоке бурном образов, слова

швыряющем во мрак

несокрушённой ночи.

 

 

 

 

 

XXII

 

Естественно, как в глубоком

нутряном сне пред рассветом,

дерево одинокое

ко мне протянуло ветви,

на которых вместо бутонов

раскрылись глаза человечьи…

…трепет синий, зеленый, зарево, крылья

пленные, острова с прозрачными веждами.

И эти два глаза на темном стволе,

неизбывно кроткие,

(Я уж видел их где-то! Неведомо где!),

пронзают меня взглядом,

как два забытых кинжала.

Солнце встает слепое из молчанья мертвых.

 

 

 

 

 

 

ИЗ ЦИКЛА «НЕЯСНЫЙ ГОРОД»

 

 

XXI

 

( Кафе. Вокруг меня — споры и слова, сорвавшиеся с якоря.)

 

И вот я здесь,

застыл недвижно,

и героически дерзаю жить,

и быть как остров

в потоке бурном образов, слова

швыряющем во мрак

несокрушённой ночи.

 

 

 

 

 

XXII

 

Естественно, как в глубоком

нутряном сне пред рассветом,

дерево одинокое

ко мне протянуло ветви,

на которых вместо бутонов

раскрылись глаза человечьи…

 

…трепет синий, зеленый, зарево, крылья

пленные, острова с прозрачными веждами.

И эти два глаза на темном стволе,

 неизбывно кроткие,

(Я уж видел их где-то! Неведомо где!),

пронзают меня взглядом,

как два забытых кинжала.

 

Солнце встает слепое из молчанья мертвых.

Юн Фоссе (норв. Jon Fosse; род. 29 сентября 1959, Хёугесунн, Ругаланн) — норвежский прозаик, поэт, драматург. Его драмы — из наиболее востребованных сегодня на сценах мира.

Юн Фоссе (родился в 1959 году) известен в Норвегии прежде всего как прозаик и драматург, причем драматург очень успешный: его пьесы ставят не только в Скандинавии, но и по всей Европе. Однако у Фоссе существует и «поэтическая ипостась»: он издал несколько поэтических сборников. По ним можно заметить, что у поэта есть излюбленные поэтические формы — так, он явно тяготеет к десятистишью. Поэзия Фоссе — эта поэзия взгляда, когда поэт стремится дать читателю зрительный образ, предельно его «объективизировав» и «убрав» из текста рефлексию и личный комментарий. Стихи эти похожи в чем-то на гравюры, где нет полутонов — только черный и белый цвет, но при этом присутствует сильнейший эмоциональный заряд.