Schokn / ЩЕкн

КВАНТОВАЯ ПОЭЗИЯ МЕХАНИКА
Настоящая поэзия ничего не говорит, она только указывает возможности. Открывает все двери. Ты можешь открыть любую, которая подходит тебе.

РУССКАЯ ПОЭЗИЯ

Джим Моррисон
ДМИТРИЙ ЗЕРНОВ

Зернов Дмитрий Васильевич. Родился в г. Выкса (Нижегородская область). Окончил Нижегородский педагогический университет, кандидат политических наук. С 1998 г. работает на кафедре прикладной социологии факультета социальных наук Нижегородского государственного университета им. Н.И.Лобачевского.

Публикации в журналах «Волга», «Воздух», «Волга XXI век», альманахах «Urbi», «Золотой век» и др., сборнике «Магия твердых форм и свободы» (Алматы, 2004), электронном журнале «РЕЦ». Победитель конкурса «Магия твердых форм и свободы» в 2003 году в номинациях «Сонет» и «Секстина». Участник поэтического сообщества «Полутона».

Участник фестивалей «Стрелка» (Нижний Новгород, 2005, 2007), «СЛОWWWО» (Нижний Новгород (2006) и Калининград, 2003, 2004), «Зимнее СЛОWWWО» (Москва, 2006), Пятого майского фестиваля новых поэтов (Санкт-Петербург, 2006). Соорганизатор (в составе группы «Культура Междуречья») фестивалей в Нижнем Новгороде: «Другая провинция» (2000), «Стрелка» (2005, победа в номинации «Лучший внестоличный поэтический фестиваль в России» премии «Литературрентген» (Екатеринбург, 2006), 2007), «СЛОWWWО» (2006).

Вот, например, квантовая теория, физика атомного ядра. За последнее столетие эта теория блестяще прошла все мыслимые проверки, некоторые ее предсказания оправдались с точностью до десятого знака после запятой. Неудивительно, что физики считают квантовую теорию одной из своих главных побед. Но за их похвальбой таится постыдная правда: у них нет ни малейшего понятия, почему эти законы работают и откуда они взялись.
— Роберт Мэттьюс

 

Я надеюсь, что кто-нибудь объяснит мне квантовую физику, пока я жив. А после смерти, надеюсь,

Бог объяснит мне, что такое турбулентность. 
   — Вернер Гейзенберг


Меня завораживает всё непонятное. В частности, книги по ядерной физике — умопомрачительный текст.
— Сальвадор Дали

предварительная биография


Один, девять, девять, два.

 

Меня ничего не заводит –
Ни золотой ключик, ни белый платочек,
Ни предложение, в конце которого крючочек и много точек.
Я работаю токарем-расточником четвёртого разряда на градообразующем заводе.
Работаю вот уже второй месяц.
Работа, как ни странно, меня не бесит.
Есть в ней какая-то отдушина, есть поребрик
Между зимой и летом (через месяц уволюсь по собственному),
Есть кубик-рубик, вернее, красно-белая змейка.
Я небольшого роста, но у меня есть специальная металлическая скамейка.
Вот, собственно, и всё, что я могу сказать о своей работе.

 

 

Один, девять, восемь, один, один, девять, восемь, восемь.

 

Меня ничего не заводит –
Ни романтик, жующий белые розы, ни лидер, царапающий блокАда,
Ни предложение, после которого знак препинания ставить не надо.
Я работаю космонавтом, так как Юрий Гагарин всегда на взлёте.
Работа – не бей лежачего, остаётся масса времени на духовное саморазвитие –
Поиграть в монополию, почитать незнайку, посмотреть чип и дейла по телевидению.
Масса времени, крошки которого тараканы растащат потом по норам
С прочим несъедобным сором.
В ракете из стула и стула и серебряной кастрюле с эсесесером
Результат труда не отчуждается, зарплата не является серой.
Ладно, что я всё о работе и о работе.

 

 

Два, ноль, четыре, один.

 

Меня ничего не заводит –
Ни сибирско-китайская резолюция, ни четырёхэтажная центральная улица,
Ни лечо из сороконожек, ни радикальное крыло сыроежек, ни клонированный ёжик.
Я не работаю пенсионером, но обязан девять часов в неделю отрабатывать в огороде.
Это не работа, а, как сказано в именном буклете, отдых на природе.
Отдых на природе включает в себя общение и интеллектуальное раскрепощение –
По вторникам и четвергам сорок членов моей ячейки (включая меня)
Сидим у ночного костра и предаёмся созерцанию искусственного огня.
Старайтесь не думать ни о хорошем, ни о плохом, – тихо советует именной буклет.
Ещё он сам выключает свет и экономит воду в смывном бачке.
Буклет всегда у меня на бочке. Сейчас он говорил, что это не о работе.

 

 

Один, девять, девять, семь.

 

Меня ничего не заводит –
Ни приватизированные НИИ, ни предложения со стороны.
Хотя нет, интересно, как они выглядят сзади? А как спереди?
Я работаю преподавателем истории, в истории только интересное и происходит.
Рисую на доске причину и следствие. Подсматриваю в методической литературе,
Что самое главное, соблюдать дисциплину в классе. Нахожу несоответствие
Рекомендаций и запросов учащихся. У одного отбираю пейджер, предупреждаю,
Что консюмеризм ведёт к духовной деградации и моральному разложению.
Я не знаю, в каком году умер Ленин. Но мои долбоёбы
Об этом не подозревают, сидят на задней парте, зевают.
Вероятно, большего и не скажешь о моей работе.

 

 

Два, ноль, один, четыре.

 

Меня ничего не заводит –
Ни цветные революции на улице, ни книги, закачанные в ридер,
Ни то, что мы отжали или не отжали Крым, и др.
Вот, квантовая физика, наверное, интересно. Но я социолог или что-то вроде.
Я работаю социологом-практиком и обсчитываю общественное мнение –
Общественное мнение почти всегда требует усреднение.
В этом и заключается изюминка, что я заключается в скобки.
Работаю социологом уже больше десяти лет (увольняться не собираюсь).
Кстати, пора на работу, и я потихонечку собираюсь.
Рассосались интересно пробки?
Время-то на исходе. Вот примерно и всё о работе.

 

 

Ноль, ноль, восемь, семь, четыре, знак вопроса, один, буква Д, четыре.

 

Меня ничего не заводит –
Ни то, что ничего существенного не происходит, при том, что на лицо все приметы ада –
То в окно залетит цитата, то из постели, нет-нет, да выгонишь лейкоцита.
Я работаю душой четвёрного разряда на мирозданьеформирующей свободе.
У нас богократия, и каждый делает только то, что он хочет.
Моя ячейка, например, перевыполнила план по выпуску точек.
По средам катаем время на огороде и лепим языческие символы плодородия.
По средам всем общественным мнением смотрим НТВ и негодуем робко.
Я небольшого объема, но у меня есть специальная металлическая скобка.
Вот, собственно, и всё, что я могу сказать о своей работе.

 

 

 

 

* * *

 

Где с одной стороны полумрак, а с другой – непогода
Где искусственный ветер пружин загоняет часы
Где какое-то время живут и живут год от года –

 

Собирается пыль. Убирается пыль. Собирается пыль

 

Где с одной стороны знаком «Х» помечается время
А с другой – шестерёнки куда-то бегущих морщин
Где порвалось лицо; на обложку французского крема –

 

Собирается пыль. Убирается пыль. Собирается пыль

Где, пускай, не втроём, но вдвоём; там, где любят тем боле
Безысходность друг друга, безвыходность этой любви
Где с одной и с другой стороны всё знакомо до боли –

 

Собирается пыль. Убирается пыль. Собирается пыль.

 

 

 

 

* * *

 

Мы практикуем неумелый секс,
Пригодный разве только к размноженью.
Раз в месяц, дань отдав предохраненью,
Мы отдаёмся тихому кряхтенью
И практикуем неумелый секс.

 

Мы любим и лелеем наш рефлекс.
Нам очень с ним комфортно и удобно.
Нам с ним тепло, темно, внутриутробно.
Всё, что снаружи, — злобно и загробно.
Мы никому не отдадим рефлекс.

 

Нам сладок и приятен сам процесс
Существования. Всё остальное
Излишне шумное, заведомо цветное,

 

Чрезмерно выпуклое, слишком шебутное,
Колючее, большое, неродное.
Но нам не выбирать, куда упасть.

 

Мы разеваем маленькую пасть.
Что, вероятно, тоже рефлекторно.
Нам страшно, одиноко, безнадзорно.
И хвостик наш не крутится задорно,
Когда, зевая, покидаем пасть.

 

Мы выбираем миленькую власть.
Такую миленькую, просто загляденье,
Такую гладенькую, просто умиленье,
Не часто, раз примерно в поколенье,
Мы выбираем миленькую власть.

 

 

 

 

* * *

 

Всё детство я готовился к войне.
Она, вот сука, так и не настала.
Печалька, разочарование,
Крушение, блядь, идеала.

 

Всё детство я пришпиливал значки —
То звёздочку, то костерок, то знамя.
Снимал очки и набирал очки —
Во что ни попадя, куда не зная.

 

Всё детство я носил противогаз
И АИ-2 в кармане школьной формы.
И отжимался в день пятнадцать раз.
И-и опять сдавал куда-то нормы.

 

Всё детство отдавал кому-то честь —
Её в то время было слишком много.
И разбуди, мог тут же перечесть
Все звания от духа и до бога.

 

Всё детство я бежал какой-то кросс
То вокруг школы, то опять по кругу.
Потом я, мать твою, кросс перерос
И полз ползком, ура крича с испугу.

 

Всё детство рисовал в тетради гриб
Над Хиросимою и Нагасаки.
Потом я вырос и конкретно влип:
И без войны теперь живу во мраке.

 

О дайте, дайте мне опять врага.
Ни сна, ни отдыха измученной душе.
Любого, можно маленькога.
Но покрупнее — это даже лучше.

 

 

 

 

* * *

 

чувства прекрасного
сектора частного
нам не понять

 

нет, не понять

 

сена беспечного
вороха вечного
нам не поднять

 

нет, не поднять

 

весьма приятного
выпаса стадного
нам не обнять

 

нет, не обнять

 

дюже колючего
потраха сучьего
нам не унять

 

нет, не унять

 

визга щенячьего
у станка хрячьего
нам не ронять

 

нет, не ронять

 

туда, где топчется
очень нам хочется
но нельзя

 

с высшим образованием нельзя

 

 

 

 

*  *  *

 

Я видел, как снеслось
Яичко золотое,
Я слышал, как скреблось,
Звенело изнутри,
Как тонкий голосок
Чирикнул: «Аллилуйя!»
Я видел, как ползли
Густые трещинки
И вдоль, и поперёк.
Как изнутри наружу
Из тёплого белка,
Из вкусного желтка
Церквёнок вылезал,
Взъерошенный, как ёжик,
Слепою головой
Вертел туда-сюда,
Глухою головой.
Как он вставал на цыпки,
Я видел, он орал,
Вытягивая рот.
И крылышки его,
Пока ещё как лапки,
Молили что-нибудь
Отправить в пищевод.

 

 

 

 

* * 

 

Объявлен рыбный пост, и деканат
Спешит уведомить об этом педсостав.
Преподаватели снимают с пар студентов,
В часовенку при вузе их ведут,

 

Где облачённый в омофор и сан
Замректора по воспитательной работе
Предупредит, что с этих дней в столовой
Не будет больше рыбных фрикаделек.

 

Затем пошутит, чипсы и фисташки
Останутся, мол, знаю я студентов.

 

 

 

 

[феминизм и гидропоника]

 

Пусть земля тебе будет соляным раствором
Да по трубкам твоим потекут молоко и мёд.
Снаружи теплицы ледяным узором
Выступает пот.

 

Огнемёт твой бабий залит по горло спермой.
Черенок крылатый крышует бутоны для.
Корневая тля, как водится, будет первой,
Корневая тля.

 

Так, тужься-тужься в своей вертикальной грядке
Электродами неорганического лобка.
Неземное, выращенное на ватке,
Идёт по рукам.

 

 

 


* * *

 

Изобретатель наш ужасно одинок:
На самом жёстком жёстком диске
Себе он пишет нежные записки
И схемы мастурбирует в платок.

 

А после форматирует песок,
Просчитывая факторы и риски...
Но получаются нелепые огрызки,
Имеющие тонкий голосок,

 

Редуктор ног, мультипликатор рук,
Прибор, качающий то ток, то пук,
Осуществляющий с духовным скрепу.

 

Когда б мы выбирать себе модель
Могли. Не глину. Например, елей.
То наши рельсы были б ближе к небу.

 

 

 


Sexтина (потешная)

 

Алло? 03? Ты где? Что значит где?
Я пятый день кружу над мавзолеем.
Что, сколько в долготе и мерзлоте?
Как Ленин? Нет, спасибо, не болеем.
Всё вертимся, как жопа на гвозде,
Спасаемся одним только елеем.

 

И, обливаясь лаем, как елеем,
Зубами меряем квартиру, где
Висит окно на тоненьком гвозде,
Зовётся заоконье мавзолеем,
Мы, чёрненькие, медленно белеем
И движемся по встречной мерзлоте.

 

Под небом в голубокой мерзлоте,
Которой натирают, как елеем,
Тех, т.е. нас, а мы как раз болеем,
Тех, т.е. нас, а мы известно где —
Стоим пеньками рядом с мавзолеем,
Висящим в небе на одном гвозде.

 

И бабочки-ладошки на гвозде —
Всё правильней, чем гибнуть в мерзлоте.
Тропинки, что идут под мавзолеем, —
Дорожки эти входят в нас елеем.
Мы, если не болеем, кое-где
Порой незримо, искренно белеем.

 

0:3. Рассея. За тебя болеем
И распинаем карту на гвозде —
Мифичество теперича-то где?
Щеками жмёмся к суке-мерзлоте
И тушим вечный куст струи елеем,
Седьмой души крылатым мавзолеем...

 

Да-да, души крылатым мавзолеем
Врагов, да посильней, да побольнее.
Да пощедрее смазывай елеем,
Да пошустрее прыгай на гвозде
Солдат на безымянной мерзлоте.
Сказать на ушко, самолёт мой где?

 

 

 


* * *

 

Дурак, сжимая гаджет в кулаке,
Стремительно, едва касаясь плотью
Религии, бежит по мелководью,
Кричит, что разглядел Христа в реке.

 

Мол, побежали, здесь совсем чуть-чуть,
Одна-две песни, ватт от батарейки,
Всего на полделения линейки,
Ты не успеешь даже яблока куснуть.

 

Но я за ним, конечно, не пошёл.
В чужом монастыре — чужие кейсы.
Смотрел, как травы оплетают рельсы
И дроны давят жопой божьих пчёл.

 

 

 

 

* * *

 

Мы умерли. И вот попали в рай.
А там в раю всё время распродажи.
И все размеры есть. И даже наши —
На наши лёгкие прозрачные тела.
И мы оденем двадцать с чем-то грамм
В прекраснейшие самые одежды.
И будем нравиться друг другу не однажды —
А там и рай другой не за горой.

 

Вот перед нами продуктовый рай
С тележками и стеллажами.
Одних колбасных выбор поражает —
Но нам не страшно за свои тела.
И мы накормим двадцать с чем-то грамм
Изысканнейшей пищей всевозможной.
Конфет здесь столько, что свихнуться можно —
А там и рай другой не за горой.

 

Вот перед нами нерабочий рай.
Где нам заплатят, а за что — не важно,
Где даже каждый сон оплатят дважды
С надбавкой за красивые тела.
И мы положим двадцать с чем-то грамм
В какой-нибудь уютный дальний угол,
Чтоб нас никто и даже Бог не трогал,
Про всех других уже не говоря.

 

 

 

 

* * *

Случайный секс в три ночи до пятна
дцати минут четвёртого и до
привычного уже пятна.

 

Одни и те же завтраки: вчера
шняя китайская лапша торго
вой марки той же что вчера.

 

Выдавливать в автобусе желе
зную спиною дверь, но постепен
но также становясь желе.

 

Случайные движения ключи
цами при виде перелётных птиц,
и вспомнить, что забыл ключи.

 

 

 


* * *

 

Словами не зачать детей —
Они для секса и для извращений.
Слова для распознания вещей и
Названия вещей.

 

Ни грамма смысла, только помыслы —
Слова, как правило, словам отмашка.
У многих на спине висит бумажка.
Слова — ослы!

 

Слова не пахнут. В темноте
Не светятся. И никому не светит
Собрать в одно все закорючки эти
И закорючки те.

 

 

 


* * *

 

Однажды мы привыкли к новостям,
Как привыкают муж с женой к костям,
Неровностям, шероховатостям друг друга.
А в новостях о нас ни слова нет.
Нас не позвали на торжественный банкет.
Позвали бы – описались с испуга.

 

Игрушек накупили целый дом.
Детей решили завести потом –
Куда нам в тридцать с этим торопиться.
Серьёзно думаем вообще поставить крест.
Наш детский политический протест –
Утёнок банный и свисток-синица.

 

Привыкли к анкетёрам и гостям,
И к денежкам, спешащим по горстям
К возможности счастливого билета.
Вон полмаршрутки наш жуют билет.
А нам с тобой чертовски мало лет,
Чтоб искренно так верить только в это.

 

Мы наживём любви на целый том,
Бесплатный врач в конце поставит тромб
Почти секретным третьеримским кодом.
В маршрутке снова нет свободных мест.
Всю жизнь один и тот же Окский съезд.
И голосует кто-то год за годом.

 

 

 


* * *

 

Если б мне предложили родиться в конце девяностых,
Так в году девяносто в восьмом, и сегодня мне десять,
Я залез б под диван, и весь день ждал подвоха от взрослых,
Что мне скажут: «Вылазий! Ты – взрослый!» А это так бесит.

 

Если б мне предложили заняться каким-нибудь делом,
Например, без четвёрок закончить начальные классы,
Я бы прыгал на правой ноге, притворяясь дебилом,
А меня все б ловили, а я бы кричал: «Пидарасы!»

 

Если б мне предложили в войнушку сыграть или в мячик,
Или просто с Серёгой и Колькой подраться подушкой –
Я своею подушкой своих бы друзей отхерачил,
А они бы своими меня отхерачили дружно.

 

Если б мне предложили жениться и нянчиться с дочкой,
Я ответил бы дуре-соседке: «А письку покажешь?»
В магазин я стесняюсь уже идти с мамой за ручку.
Правда, всё ещё плачу в кино, когда кто-то бьёт наших.

 

Если б мне предложили пизды, я бы тоже заплакал.
Почему б не поплакать о том и о сём, если десять.
Я, обняв медвежонка, лежу вопросительным знаком,
А из рваного брюха опилки всё лезут и лезут.

 

 

 


* * *

 

Поел, почистил зубы, покурил,
Покакал, почитал, из дома вышел,
Дошёл до остановки, покурил,
Доехал до работы, вышел,
Провёл урок, посикал, покурил,
Провёл урок, из института вышел,
Дошёл до магазина, покурил,
Купил, из магазина вышел,
Пришёл домой, посикал, покурил,
Немного выпил, пообедал, вышел,
Дошёл до магазина, покурил,
Купил рулон бумаги, вышел,
Ботинки снял, разделся, покурил,
Покакал, вытер, из сортира вышел,
Попил воды сарова, покурил,
Вошёл в вконтакт и из вконтакта вышел…

 

 


 

* * *

 

Как хочется обнять говно руками,
Натруженными сильными руками,
Ухоженными нежными руками
И танцевать, и танцевать, и танцевать.

 

Как хочется ласкать говно устами,
Подкрашенными красными устами,
Облизанными томными устами
И целовать, и целовать, и целовать.

 

Как хочется зажать говно ногами,
Спортивными здоровыми ногами,
Короткими костлявыми ногами
И поскакать, и поскакать, и поскакать.

 

Как хочется нюхнуть говно носами,
Сопливыми подросшими носами,
Припудренными синими носами
И выдыхать, и выдыхать, и выдыхать.

 

Как хочется смотреть говно глазами,
Уставшими, оплывшими глазами,
Раскосыми и жадными глазами
И размышлять, и размышлять, и размышлять.

 

Как хочется кусать говно зубами,
Молочными пропавшими зубами,
Оторванными с челюстью зубами
И пировать, и пировать, и пировать.

 

Как хочется любить говно мозгами,
Остриженными налысо мозгами,
Обсиженными мухами мозгами
И выбирать, и выбирать, и выбирать…

 

 

 


* * *

 

Увы, мы не умрём,
А будем жить дебилом на дебиле.
Здороваться: привет, дебил!
Знакомится: а я дебил.
Рассказывать: раз я, дебил…
Показывать: вон там дебил.
Приказывать: стоять, дебил!
Выгуливать: пойдём, дебил.
Выруливать: вот, блядь, дебил.
Тревожится: ой-ой, дебил.
Размножится: два-три дебил.
Запугивать: щас дам, дебил!
Отпугивать: чур-чур дебил.
Охотиться: пиф-паф дебил.
Заботиться: ох-ох дебил.
Отказывать: ну нет, дебил.
Доказывать: раз ты дебил.
Приплясывать: топ-топ дебил.
Наказывать: шлёп-шлёп дебил.
Подпрыгивать: оп-оп дебил.
Покрикивать: но-но, дебил!
Порыгивать: ик-ик дебил.
Подмигивать: хлоп-хлоп, дебил.
Названивать: дзи-дзи дебил.
Подманивать: смотри, дебил.
Ощупывать: ого дебил.
Нащупывать: хи-хи дебил.
Обманывать: бо-бо, дебил.
Постанывать: я-я, дас ист фантастиш, дебиль.
Скандировать: даёшь, дебил!
Складировать: сюда, дебил.
Позвякивать: динь-дон, дебил.
Поддакивать: да-да, дебил.
Постукивать: кто там дебил.
Отстукивать: тик-так, дебил.
Повизгивать: хрю-хрю дебил.
Потявкивать: гав-гав дебил.
Попукивать: пук-пук дебил.
Погугливать: что есть дебил.
Лечиться: здравствуйте, дебил,
А также алкоголик…

 

 

 


* * *

 

Споткнулся об трусы и лифчик.
Ушибся об трусы и лифчик.
Ошибся, чьи трусы, чей лифчик.

 

Нарядные трусы и лифчик,
Опрятные трусы и лифчик,
Всеядные трусы и лифчик,

 

Воскликнул: о, трусы! о лифчик!
Заплакал: где трусы? где лифчик?
Накапал на трусы и лифчик.

 

Полезные трусы и лифчик,
Железные трусы и лифчик,
Облезлые трусы и лифчик,

 

Принюхался: трусы и лифчик.
Прислушался: трусы и лифчик.
Подкрался – цап! – трусы и лифчик.

 

Домашние трусы и лифчик,
Вчерашние трусы и лифчик,
Восставшие трусы и лифчик,

 

Взял за руки трусы и лифчик.
Взял за ноги трусы и лифчик.
Взял силою трусы и лифчик.

 

Дородные трусы и лифчик,
Народные трусы и лифчик,
Свободные трусы и лифчик,

 

Помянем, друг, трусы и лифчик.
Потянем, брат, трусы и лифчик.
Дотянем, коллега, трусы и лифчик.

 

Прекрасные трусы и лифчик,
Подвластные трусы и лифчик,
Согласные трусы и лифчик…

 

 

 


* * *

 

Колбаску съел, чего-то пожелал,
Грамм тридцать водки в брюхо опрокинул,
Кусочек мяса съел и опрокинул,
Колбаску съел и что-то пожелал,
Кусочек сыра съел и пожелал,
Съел шпроту с булкой, съел и опрокинул
Все пожелали хором, пожелал,
Дополнил, пожелал и опрокинул,
Съел мандарин и снова пожелал,
Сварганил бутерброд и опрокинул,
Все встали, пожелали, пожелал,
Дополнил мясом бутерброд и опрокинул,
Все сели, съел колбаску, пожелал,
Все встали, съел колбаску, опрокинул,
Все сели, под шумок всем пожелал,
Кусочек шпроты закусил и опрокинул,
Сходил посикать, следом покурить,
Едва, блядь, не затеял с кем-то драку,
Но, падмехум, я не затеял драку,
Хотя мне и не дали докурить,
Вернулся, шпроту съел и пожелал,
Потом, естественно, в желудок опрокинул,
Пирожное съел и пожелал,
Ещё раз пожелали, опрокинул,
Звонок, жена, иду, и опрокинул,
Долил, колбаску положил и пожелал,
Блядь, водка всё? Коньяк? И опрокинул
В желудок тридцать грамм и пожелал,
А там не курица? И снова пожелал,
Мне, блядь, сыр с плесенью и снова опрокинул,
Душевно, блядь, душевно, пожелал,
Съел с плесенью и снова опрокинул,
А огурец, а был ли огурец?
А, вот ты где, и снова опрокинул,
Коньяк, кстати, неплох под огурец,
Чего-то пожелал и опрокинул,
Колбаску съел, все встали, пожелал
Чего-то там и снова опрокинул,
Кто будет чай? Чего-то пожелал,
Я, типа, пас, но снова опрокинул,
Звонок, ты где, жена, что значит где,
Сейчас, колбаску, съел и опрокинул,
Где-где, блядь, говорю, в пизде,
Бросаю трубку, пожелал и опрокинул…

 

 

 


* * *

 

Насмотревшись выступлений,
Возбуждалась ребятня:
Ну, какая ж ты ракета!
Где пропеллер у тебя?

 

Насмотревшись наступлений,
Залуплялась ребятня:
Ну, какая ж ты граната!
Где чекушка у тебя?

 

Насмотревшись впечатлений,
Впечатлялась ребятня:
Ну, какая ж ты конфета!
Где-то слиплось у тебя.

 

Насмотревшись воспалений,
Соглашалась ребятня:
Ну, какая ж ты утрата!
Где уретра у тебя?

 

Насмотревшись усилений,
Поражалась ребятня:
Ну, какая ж ты ограда!
Где граница у тебя?

 

Насмотревшись преступлений,
Возмущалась ребятня:
Ну какая ж ты лопата!
Где могила у тебя?

 

Насмотревшись отражений,
Огорчалась ребятня:
Ну, какая ж ты могила!
Где ребята у тебя?

 

 

 


* * *

 

Взглянул в окно и понял: нет египта,
Вон там завод, а над заводом море,
И песня старенькая море-море
К единственной извилине прилипла.
Гляжу в окно и вижу: нет египта,
Вот частный фонд облизывает море,
И старенький мотивчик море-море
Единственный нейрон выводи хрипло.
Стою и созерцаю: нет египта,
Киоск напротив по колено в море,
По темя в море, только море-море,
Всё прочее – слизнуло и отшибло.
Ни спереди, ни сзади нет египта,
Ну что, старик, ты посмотрел море?
Трах-тибидох, мыряем в море-море,
Где зажигает розовый фламинго…

 

 

 


* * *

 

Смотреть, как кто-то нарывает
В лоток газет.
Потрёшься мордочкой об время –
И года нет.

 

Смотреть, как с кем-то возникает
Флюид, секрет.
Потрёшься мордочкой об тапку –
И тапки нет.

 

Смотреть, как кто-то разбирает
Слова в ответ.
Потрёшься мордочкой об слово –
И рифмы нет.

 

Смотреть, как где-то наступает
Чужой обед.
Потрёшься мордочкой об счастье –
И счастья нет.

 

Смотреть, как кто-то принимает
Смешной запрет.
Потрёшься мордочкой об мышку –
И срока нет.

 

Смотреть, как где-то вырастает
Сухой букет.
Потрёшься мордочкой об холмик –
И смерти нет.

 

Смотреть, как кто-то замолкает
На много лет.
Потрёшься мордочкой об память –
И рамки нет.

 

Смотреть, как что-то назревает,
Зовёт в завет.
Потрёшься мордочкой об небо –
И крови нет.

 

Смотреть, как кто-то измеряет
Ступнёй рассвет.
Потрёшься мордочкой об правду –
И правды нет.

 

Смотреть, как что-то догорает
Среди побед.
Потрёшься мордочкой об ногу –
И бога нет.

 

 

 


* * *

 

Мы шагали, мы шагали,
Наши ноженьки устали,
Мы немножко отдохнём
И опять шагать начнём.

 

Мы орали, мы орали,
Наши горлышки устали,
Мы немножко отдохнём
И опять орать начнём.

 

Мы вставляли, мы вставляли,
Наши писечки устали,
Мы немножко отдохнём
И опять вставлять начнём.

 

Мы рожали, мы рожали,
Наши маточки устали,
Мы немножко отдохнём
И опять рожать начнём.

 

Мы виляли, мы виляли,
Наши хвостики устали,
Мы немножко отдохнём
И опять вилять начнём.

 

Мы влияли, мы влияли,
Наши лидеры устали,
Мы немножко отдохнём
И опять влиять начнём.

 

Мы стреляли, мы стреляли,
Ниши глазоньки устали,
Мы немножко отдохнём
И опять стрелять начнём.

 

Мы взрывали, мы взрывали,
Наши бомбочки устали,
Мы немножко отдохнём,
И опять взрывать начнём.

 

Мы стонали, мы стонали,
Наши раночки устали,
Мы немножко отдохнём
И опять стонать начнём.

 

Мы лежали, мы лежали,
Наши пролежни устали,
Мы немножко отдохнём
И опять лежать начнём.

 

Мы взлетали, мы взлетали,
Наши крылышки устали,
Мы немножко отдохнём
И опять взлетать начнём.

 

Мы дышали, мы дышали,
Наши душеньки устали,
Мы немножко отдохнём,
И опять дышать начнём.

 

 

 


* * *

 

Простите, революции не будет?
Конечно, революции не будет.
А впереди? И впереди не будет.
А те у выхода? А те – пропустят.

 

Простите, революции не будет?
Я спрашивал, сказали, что не будет.
И, кстати, объявили, что не будет.
Вы можете за мной не занимать.

 

Простите, революции не будет?
О чём Вы? Ах, об этом. Нет, не будет.
Последняя, осталась и не будет.
Да и давно свои пора иметь.

 

Простите, революции не будет?
Да, успокойтесь, гражданин. Не будет.
Не будет революции! Не будет!
Прикажете ещё для Вас сплясать?