Schokn / ЩЕкн

КВАНТОВАЯ ПОЭЗИЯ МЕХАНИКА

Вот, например, квантовая теория, физика атомного ядра. За последнее столетие эта теория блестяще прошла все мыслимые проверки, некоторые ее предсказания оправдались с точностью до десятого знака после запятой. Неудивительно, что физики считают квантовую теорию одной из своих главных побед. Но за их похвальбой таится постыдная правда: у них нет ни малейшего понятия, почему эти законы работают и откуда они взялись.
— Роберт Мэттьюс

Я надеюсь, что кто-нибудь объяснит мне квантовую физику, пока я жив. А после смерти, надеюсь, Бог объяснит мне, что такое турбулентность. 
— Вернер Гейзенберг

Меня завораживает всё непонятное. В частности, книги по ядерной физике — умопомрачительный текст.
— Сальвадор Дали

Настоящая поэзия ничего не говорит, она только указывает возможности. Открывает все двери. Ты можешь открыть любую, которая подходит тебе.

РУССКАЯ ПОЭЗИЯ

Джим Моррисон

ДАНИЛА ДАВЫДОВ

Данила Давыдов, родился в 1977 году. Окончил Литературный институт, кандидат филологических наук, специалист по наивной и примитивной поэзии. Первый лауреат национальной молодежной литературной премии “Дебют” (2000, за книгу прозы “Опыты бессердечия”). Лауреат премии “ЛитератуРРентген”-2009 в номинации “Фиксаж”, как лучший критик, пишущий о современной русской поэзии. Автор множества статей и рецензий в журналах “Новый мир”, “Арион”, “Критическая масса”, “Новое литературное обозрение” и др. Ведущий полосы “Поэзия” в газете “Книжное обозрение” и хроники поэтического книгоиздания в журнале “Воздух”. Стихи публиковались в альманахе “Вавилон”, журналах “Воздух”, “Новый мир” и др. Автор четырех книг стихов и прозы.

Палинодия

 

О.

 

1.

 

враз ничего не изменимо

но постепенно может быть

куда нам плыть

как классик вопрошает

куда нам плыть умеря прыть

 

быть может растирать глаза

нечистым пальцем

а может просто высказаться за

предстать страдальцем

а может нечто нежное сказать?

 

подумаем

 

оставим на минутку

неведомо кому рассказанную шутку

какой-то анекдотец ни о чем

пожмем плечом

 

в газете вновь читаем утку

и знаем что почем

 

2.

 

враль беспечальный опыта носитель

небывшего но сам из бывших он

лишенный крыл но вверх стремитель

еще чего-то он лишен

 

его спросите

отчего бы

природе доверять нельзя

зачем дерзить неведомому богу

подъятым пальчиком грозя?

 

он тоже требует подмогу

на тонкой ниточке вися

 

3.

 

мир неприличен изменясь

ужели эти кренделя

обозначают новой завязь

земли где нет еще тебя

ужели суетный страдалец

не зря слюнявил палец

 

он говорил: земля! земля!

но незаметно что-то

дымка

над горизонтом

не видать

а он как жертва фотоснимка

давай кривляться и плясать

он так желает изменять

неважно что лишь б изменилось

он даже чтоб осуществилось

не хочет делать ничего

он просто видит что приснилось

не более того

 

4.

 

крадущйся во тьме дворами

он не успел пожаловаться маме

всё рассказать

стереть убожества печать

и выставить в роскошной раме

свою смешную благодать

 

он говорит: свобода есть

когда неможно всюду влезть

но только отовсюду вылезть

да и вобще не перечесть

того что не случилось

 

от тела бренного до камня

идет ли он своим путем?

ответ скрывает почивальня

а может и дурдом

 

5.

 

в кладовке он считает звезды

он исповедоваться рад

он говорит: мой мир мой брат

вернись пока не поздно

он мрачной доблести солдат

но сам не верит в это

пока не замерла планета

под неизбежный звездопад

 

6.

 

она приходит ниоткуда

и это свойство лишь ее

она в руке питье

несет

и зреет чудо

хотя быть может не спасет

но сообщит по крайней мере

об удивительных делах

об изумительных мирах

о радостной потере

 

когда ее встречают на пороге

крепчают недотроги

и толстолобые отцы

звенят в лихие бубенцы

и пляшут бытия фрагменты

как на просторах киноленты

 

7.

 

в ее значение не верит

но вот уже и верит он

так что ж ты что ж ты в самом деле

считай что ты спасен

а впрочем не считай

подсчеты

пример бессмысленной работы

бреди-ка лучше в лучший край

 

и он побрел

а ты сторонним взглядом

его ошибку оцени

когда окажется он рядом

средь ежедневной беготни

 

 

 

 

 

 

ДОБРО

 

 

 

I.

 

ТОНКИЕ ВЕЩИ

 

1.

 

Такие вот тонкие вещи –

штучки заполночь штучные,

пущенное по рукам знамя-знамение,

нескромная пыль, пыльца на обоях дворца,

в стрекоталки игра и вслед за нею правила

на бумаге жёлтой, изъеденной насекомыми

с тайной внутри, а во дворе весна,

лето, можно сказать, почти что осень,

воробьи присели на занавеску,

с ними не о чем говорить,

теперь позорным зреньем зыркай туда,

где оборванные провода одушевлённых трамваев

мечутся в страхе, как мышь,

выжить желающая под колесом,

вот ведь её дом, вот дверь.

 

2.

 

Спорное дело: никак не найти

самому ветру определенье словарное,

а коль не выйдет – что будет с газетой,

вырванной из рук,

что станет с песком, в кулек закрученным?

только шурши быстрей,

выхватывай буквы из слов, воду выжимай

из огня по возможности, если конечно огонь найдёшь,

здесь не курят, только муха

на вертеле жарится,

пожар вызывает себя из небытия,

хочет есть, иди же, маленький, позови маму,

вот она, с ведром, полным газировки,

но спасение миновало, а живущий живёт,

если бы было иначе, не стал бы водиться.

 

3.

 

На столе, не скажи, другое дело:

мягкий тлен, плен плоскости, сплошное счастье

площадью два на три, ещё столько же выдвигается,

коричневый зверь ягоду в клюве принёс,

словно летать умеет, оптимальным

вариантом было бы выйти и посмотреться

в зеркало, намазанное зубной пастой,

выплаканное временем, как позавчерашняя музыка,

про которую некому и вспомнить,

ты да шкаф остались, да табуретка,

да чашка с вымыслом по краям.

 

4.

 

А у морской свинки болел живот,

она умерла и её унесли,

поставили, например, вазу с фруктами

или часы, возвращающиеся назад,

когда их здесь не было – были они

там, где никто не бывал,

там, где кость становится былью,

и ошибка, на отшибе от уподоблений,

вывернута наизнанку, но та же ошибка и есть.

 

5.

 

Этот товар как нагар на чайнике:

хочешь – люби, а хочешь – губи,

диссонансов нет, пока не поищешь

в левом кармане, в правом, ещё на заднице

пара карманов и на груди, чего греха таить,

уж никем не быть, так что вперёд за теми,

кто убежал в прерии деревянные,

по воде поплыл листиком востроносым,

объявил о начале войны и в штаны немедля,

и бежать, кувыркаться, вверх тормашками переворачиваться.

 

6.

 

Эти пушинки унеслись,

как хотелось, а хотелось поймать, лихо так,

на зубок, под язычок и дальше, глубже,

попутчику письма в селезёнке даря,

уткой безмозглой, в промозглое утро

подбитой над озером или болотом,

съеденной заживо – за упокой санки поют

зимой, а летом тонут рыбы и дети задумчивы,

хоть на подбор румяны, добры и кратны семи,

семьи их тоже всяческих похвал заслуживают.

 

7.

 

Этому многограннику, этакому безобразнику –

столько новостей о подобных принесли из гостей,

да на пол просыпали, дырку проело,

вот пересеченья открыты, а как хотелось

вверх, с мыслями паука, с чувствами знатока,

посмотри, как там грязно, неубрано, будто

в душе – подарком ему

не самострел исполнений, не самокат

отдалений и приближений, а потом опять отдалений,

не трубочка с дудочкой внутри – хуже,

производней от произвола, но безопасней,

чего пожелаешь ещё в успешном месте.

 

8.

 

Выбрать точку задумает, – не сможет,

задумает остановить перераспределенье –

столкнётся с выбором посущественней,

что ни покажет обратной стороной –

выставит подлинную, не злобно – радостно,

не радостно – выспренно, и все вокруг

в плен попались, а это сила

огоньков правильно расположенных,

ухоженных ногтей, розового лица,

протезов, в особенности, деревянных,

выводов, в особенности, окончательных,

к засухе небезразличных, водоустойчивых,

поливать их не следует до июля,

месяца сонного, но достойного.

 

9.

 

Такие вот тонкие вещи – раз,

два, то ли три, то ли четыре,

пять, шесть – не перечесть, без списка

спуску не давать отделённым от уже учтённого,

самостоятельным, объёмным,

вот в сад ты выходишь, за руку с тобой

первый, второй, то ли третий, то ли четвёртый,

пятый, шестой – с ними

груз грузных смыслов, изысканный муравей

тащит свой скарб в укромный бункер,

скрип калитки всех нас обернуться заставит.

 

  май 1997

 

 

 

 

 

* * *

 

бессонница: как лучезарные танки

идут по прищуру глазному

или же как похищенный из тайника

образ, взятый за первооснову

и вот теперь – не безумный ли пращур

тащит из ямы былые иглы?

не распознает ли почерк сыщик

презирающий и те, и другие игры?

 

 

 

 

 

* * *

 

Все умирающие знают о собственных болезнях,

но говорить – не говорят. За окнами больниц

не город – пригород. Готовясь отойти

ко сну или ко смерти, многие скрывают

своё лицо под тенью. Эта тень

ниспослана не столько для успокоенья,

сколько для прочих нужд. Кто им не чужд,

тот может доктором случайно оказаться

или газету медицинскую купить.

 

  14.01.98

 

 

 

 

 

* * *

 

Дважды щёлкните мышью, чтоб она ожила

Убежала в нору под столом

Между левой ногой и корзинкой для мусора

Помещается её дом

 

Там она говорит непонятно с кем

И играет в подпольные игры

А во мне обитают тигры

Я им ласково жрать приношу

 

 

 

 

 

* * *

 

Уже не торжествующие звери

Убитого охотника несут –

Восходит солнце, тени за деревьями

Стремительно скрываются.

 

 

 

 

 

* * *

 

а давай ты пойдёшь по правой стороне а я пойду

по левой стороне а давай

ещё что-нибудь придумаем например например

повернёмся и пойдём обратно

мы там уже были ну и что

да то что я не пойду туда что хочешь со мною делай

кому ты нужен всем нам

кому-кому ну сразу в бутылку лезешь

стыдно как маленький посмотри

какой домик домик как домик хватит дуться

я просто предложил поменяться местами

а ты сразу испортил всё вот и погода испортилась

вот и дома потекли вот и асфальт потёк вот и деревья

размываться начинают посмотри на небо что ты

наделал я нечаянно

 

  1997

 

 

 

 

 

* * *

 

прекрасный рыцарь на заре

спускается в ущелье

он должен слово повторить

и сердце съесть кощеево

 

долженствованье не река

здесь рыцарь ранен вот рука

вот ухо вот плечо

и если жалкий змееед

дрожа кустами проползёт

сюда – увидит кто убит

кто ждёт и кто не ждёт

 

 

 

 

 

* * *

 

Пираты, высаженные на необитаемом острове,

начинают с того, что уясняют для себя его необитаемость. Затем

один из них остается на холме, откуда вглядывается

в морскую тишь-да-гладь, бестрепетную, сплошную –

до горизонта она, а там

неизвестное, но оно-то наблюдателя как раз интересует. Другие

в это время переругиваются, а ты,

мол, не сделал того-то и того-то в последний момент,

мы могли бы быть там, вместе с золотом, плыть по скользкому морю,

песенки искусственные напевать,

нет, мол, это твоя вина, исключительно твоя,

от такого и слышу. В лесу звери попискивают,

гостей зовут на ужин весёлый, вот они идут,

впереди – старик, седой, но справедливый,

делит лучше и чаще всех, за ним –

взлохмаченный человечек, суетливый такой, почти комик,

гроза Молуккских островов, позади –

некто немой, о нем почти ничего не говорится, разве что

о его шляпе... Но не до неё, животные

бросаются к ногам вышедших на прогулку поселенцев-переселеннцев,

ссыльно-каторжных здоровячков с опасностью в голове,

стелются под ногами мхами, лишайниками,

в руки готовы сами отдаться – видно

понравились пришлецы тварям безмозглым,

тварям бессловесным и бесполезным.

Старик стреляет, пиф-паф, ужин в руках,

звери разочарованы, хоть и не пренебрегают ими.

Кок на холме видит корабль, но молчит, и вечером,

встретив экспедицию бывших головорезов,

принимает посильное участие в постройке временного шалаша.

 

  июнь 1997

 

 

 

 

 

* * *

 

Никто не предполагал, что Мессия окажется

филологом. Думали: шахтёром, металлургом.

Ангелы со стальными крыльями

шпиль оседлали.

 

Бей в барабаны! Шурши словарём!

Неполноценные становятся полноценными.

На главной площади у фонтана

повтори: А, В, С.

 

На языке мгновенно бумага тает,

желудку боязно учить языки.

Се не крест, но печатный станок возведён.

Не остави мя.

 

  10.03.98

 

 

 

 

 

* * *

 

Всегда найдётся, кем нас с тобой заменить,

Какими фальшивыми назвать именами и в каких грехах обвинить.

Есть рецепты покруче: как сделать,

Чтоб мы перестали быть

Вообще, вообще – и, в частности, сейчас и здесь,

Где снежок облит карамелькой и в воздухе сладкая взвесь

Носится на переменном ветру,

В прах обращая спесь

Мою и твою, общую, следовательно, но есть ли, ответь мне, толк

В принципиальной мысли, что-де "нежить нежити волк";

Думаю нет – есть лишь болезнь отчаяния,

Приятная на ощупь, как шёлк.

 

  15.03.98

 

 

 

 

 

"TAXMAN", 21.03.98, ~22.00

 

скажет мне, если спрошу: десять часов

потом: одиннадцать, а потом, потом

всё закроется, придётся идти пешком

 

если не спрошу, всё замрет

танцующие недвижимо фигуры, свет

проходя мимо них – чем не инсталляция? –

приобщаешься к вечному

 

 

 

 

 

* * *

 

Есть и такая услуга – вставка стёкол в часах.

 

 

 

 

 

* * *

 

Жалкая участь убитых во сне

знать: не здесь и не там

приют. Бродят они по ночам

вовсе не из желания мстить,

не из позорной страсти к земле –

их влечёт переменное. Буридан,

знать, был не простак, а осёл его,

знать, был не просто осёл.

Чтобы сказать, отчего

эхо звучит, сердце стучит –

мало иметь диалектику и постмодерн

трогать дрожащей рукой:

он шевелится на потном столе,

хочет смолчать, но не в силах смолчать.

Но, повторюсь, мало стучать

сердцем, надо зубами стучать.

 

 

 

 

 

* * *

 

Я оказывался в эпицентре жизни,

пожалуй, всего несколько раз в своей жизни,

и каждый раз застывал с раскрытым ртом,

шептал еле слышно: потом, потом...

А что потом, что? Если бы я мог дать ответ,

мне требовались бы другие механизмы,

нежели теперь. Я б не отращивал космы

и к авторучке бы приравнял пистолет,

и Курицын бы не написал, не написал

тех вещей, которые в отношении меня позволил,

мол, типа, вездесущ и всевидим. Ой ли,

впрямь про меня или ж про себя самого сказал,

ещё надобно разобраться... Типа, за жизнь.

Типа, за наш вековечный склад.

За камер-юнкерский имидж, за онанизм

господина Яркевича, за ад,

каковой – другие, как нам было сообщено

и сразу же разъяснено.

За свободу выбора: проращивай, мол, пшено,

либо ныкай вино

в дальние уголки, в гипсовые чулки,

за щёку или за пазуху.

А потом, когда прорастёт, предотвращай засуху,

вставай поутру с той ноги.

А потом, когда прогремит,

найди отмычки, вынь батл из нычки.

Где-то рядом должны быть спички.

Посмотри, как батл блестит.

 

 

 

 

 

ПЛАТФ. ТУШИНО

 

"Что ты любишь, дитятко?" – "Кроме революции,

Пожалуй, что ничего".

Глянцевое лицо в деснице, пусто в шуйце.

"Расскажи-ка о

 

Себе." – "Нечего мне сказать, нечего,

Посмотри лучше вокруг."

Душа моя раскурочена, изувечена,

Телу каюк.

 

  10.02.98

 

 

 

 

 

* * *

 

  И.Ш.

 

и вот я плачу бог ты мой

мне надобно домой

стоишь с неполной головой

и говоришь: конвой

 

да-да, конвой не пустяки,

он-де пустил ростки,

растут-де, типа, васильки,

и, стало быть, с руки

 

проёбывать эдем-модем,

проёбывать кусты-мосты.

предъявы это пустяки.

иди домой и всё ништяк

 

 

 

 

 

ШЕСТЬ СТИХОТВОРЕНИЙ Д.С.

 

1.

 

"Я вырастаю", – говорит Соколов,

И, правда, глядь, поднимаются руки

К небу, солнце взимает дань

С безошибочно выбранного, но не

Окончательно ставшего частью родной –

Метода. Боже, спаси науки

Общественные и, особо, золотую гортань.

 

2.

 

Он бережёт здоровье. Он ест

Свекольные радости при дневном

Освещении. Сидят за одним столом

С ним ангел и муравьиный лев.

Маслица им предложил бы. Не может

Пальцем даже пошевелить, к тому ж

Желания исчезают, свободных мест

Всё меньше и меньше, так мало.

Кажется они говорят об одном

И том же – будто бы аппетит

Приходит во время еды.

 

3.

 

Утром. Никто не способен к движению,

Только большое знает свои права.

Милая, ты не права, ты трава

И зверёк на ней резвящийся, – вот и все

Сведения о склонности к умножению,

О таблице, что школьниками уяснена.

 

4.

 

"Время поэтов", – критик сказал.

О, независимый ни от чего садовник,

Верно ли дело делается, когда

Над горой поднимается сомнительный

Пар. В экипаж вплетаться грешно,

Доктор бег на безумные расстояния

Только что настоятельно прописал.

День сегодня, прости Господи, удивительный.

 

5.

 

"Я поднимаюсь с корточек, без труда,

А если бы и с трудом – какое дело

До этого?" Туловище, ох, вспотело,

Крылышки обсыхают, будто бы из пруда

Только вылез, личинка, пестик, тычинка.

Завтра покажется небо тебе с овчинку.

 

6.

 

"Я вырастаю". А кабы не рос,

Скажем, ещё скажем: кабы

Вдруг уменьшился, в землю ушел,

Или, проще, нашёл бы дверцу,

Ключ повернул, и там, в сухом

Месте, безвылазно, безгрешно, кабы

Пепелище присыпал песком?

"Врёшь", – отвечает незнамо как и откуда,

Так и есть. Стыдно, нехорошо.

 

  апрель 1997

 

 

 

 

 

 

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СОНЕТЫ

 

I.

 

Мы – это имя, данное нам

При зачатии. В тишине подзвёздной

Движется воздух, опровергая дыхание.

Нет вины на наших плечах.

 

Страхи бесчисленные далеки и смиренны.

Что Эвмениды? Осенний шум,

Грохот листьев, падающих на землю.

 

Марш сверчков пострашнее будет

Проклятия родового и малинового пятна.

Зубы сжаты и головы кверху.

 

Нашедший под ногами табличку

Не скроется от посторонних взглядов.

Вот и мы, читайте рассеянно –

Нимфы, дочери немоты.

 

II.

 

Первыми были молчаливые, тусклые,

В жилах их тёк нектар.

Сладкие следы, оставленные ими,

Долго ещё стороной обходили.

 

Место тихих заняли справедливые,

Костьми легли, но себя не выдали.

Лица некоторых впечатлелись

В равнодушный камень пещер.

 

После пришло жалкое племя,

Слух о себе задёшево продававшее,

Сочувствия требовавшее ежеминутно.

 

Боги слёзы на землю пролили,

Боль сердечная текла повсюду,

Горести всяческие потонули тогда.

 

III.

 

Нет никого, кто собою был бы,

Когда, впервые солнце узрев,

Крик издал, пронесшийся над головами.

 

Всякой птице имя иное известно,

Облик иной знаком, как знакомы

Воздуху пронзающие его

Оперённые гневом стрелы.

 

Древо растёт, не забыв того,

Как одним движеньем руки

Бог обращает гибкое тело

В неподвижный навеки ствол.

 

Воду спроси, как зовут её,

И она утечёт, сдерживая рыданья,

Под камень, о чаде своём тоскующий.

 

IV.

 

Порождена сплетеньем – не смятеньем –

Пью барабанный сок судьбы,

Пришитая к собственному изображенью.

 

Не поделом ли? Поделом, поделом:

Каждой ли ведомо соревнованье?

Победитель побеждённого судит.

 

Полотно омрачила запретной страстью,

Ткала, не глядя по сторонам.

Представив невидимое, немедля

Стала сюжетом соперницы.

 

Гнев воспет, а гневливую петь –

Дань не меньшая, чем Миносова.

Знай, Арахна, своё место,

Говорит тень.

 

V.

 

Та́к вот, скалы обречённо круша,

Выросли ростом с собственные мечты.

Исподволь тающие пронесли над ними

Гомон, гогот, клёкот и вой.

 

Булыжник молнии не товарищ:

Плавится при прямом попадании

Либо трескается посерёдке –

Там, где линия силы.

 

Этим рукам не коснуться небес,

Им поддерживать иное величие:

Черепичное, глиняное, костяное,

Мраморное, роговое, бронзовое.

 

Этим ногам не горы трясти –

Узы нести несказанные.

 

VI.

 

Вышедшая из сомнительной жидкости

Порождена не силой страсти – силой

Предвидения, порождена не коварным

Умыслом – беззлобным расчётом.

 

Данное нам от неё неисчислимо:

Память детства, липкое торжество,

Страсть к сочинительству, суицид,

Учение о подсознании и бессознательном,

 

Метафора похоти, массовый интерес

К звёздам, пластику, кинематографу,

Ненависть к слизняку на клубнике,

 

Репрессии алкогольно зависимых,

Бессонница, семейная ячейка,

Евгенический план на грядущий эон.

 

1997-2000

 

 

 

 

II.

 

 

ДОБРО

 

(сюита)

 

1.

 

Вот человек, у которого всё в порядке,

Мимо киоска идёт, мимо киоска идёт.

Остановился, огляделся

И дальше пошел.

 

2.

 

Они просыпаются после полудня

И садятся играть в карты или

Смотрят видео. Иногда она

Поправляет очки на носу, а потом,

Когда вместо очков появились

Контактные линзы – всё стало совсем хорошо.

Он стремительно худеет – это добрый знак. Она

Весела по-прежнему, хотя чаще и чаще

Заводит разговор о чём-то неутомительном, томном,

Будто бы им сейчас жить тяжело.

Он предпочитает комедии

И фильмы о любви. А научные фильмы

Его особенно не интересуют. Ей, кажется,

Интереснее смотреть про животных. Вот как

Зебра за зеброй гонится, экран весь перекрывая.

(Цитаты, выделенные курсивом, взяты из прессы).

 

3.

 

Отвечаю на ваше письмо. Никак не могу

Собраться и приехать. А надо бы собраться

И приехать, вот соберусь и приеду.

Нет ничего, что могло бы мне помешать.

Ветры утихли, дожди перестали литься,

Огнь небесный далече. Соберусь и приеду.

Пойду на Ярославский вокзал, чтобы купить билет.

Передавайте привет и т. д. Помечено

Двадцать шестым числом, подпись не разобрать.

 

4.

 

Но что же значили слова,

Когда болела голова,

Когда никто не знал, что будет,

Что день грядущий принесёт,

Кого он горестно спасёт,

Кого он радостно рассудит?

 

Биограф прячет в стол дела,

Эпохи, судьбы и тела,

Колпак напялив, спать уходит,

Но что-то шебуршит во тьме, –

Какая партия в уме

Себя саму облагородит?

 

Куда отсель он поплывёт, –

Кого и как он назовёт,

Как будет пальцем прикасаться

К воде, которая бежит

Под ним, и многим дорожит,

И будет рваться и кусаться?

 

5.

 

Потом пришли четверо.

Первый был из соломы и на лбу у него было написано: "Соломенный человек".

Вот каков был первый посетитель.

Второй был из гипса и на лбу у него было написано: "Гипсовый человек".

Вот каков был второй посетитель.

Третий был из картона и на лбу у него было написано: "Картонный человек".

Вот каков был третий посетитель.

Четвёртого посетителя не было и на лбу у него было написано: "Уединение".

Вот каков был четвёртый посетитель.

Повернулись и ушли.

 

6.

 

Итак, что вижу, то и пою.

Не трогай грязными лапами песнь мою.

 

7.

 

Саша и Оля – обманки. Они

Предаются играм без видимых правил,

Принимают вид друг друга, окружающих лиц,

Предметов, а также природных явлений,

Характерных для городской среды.

Но не это является их основным свойством.

Оба они страдают свинкой,

Дома сидят, мучаются. В общем, их нет.

 

8.

 

Всё лучшее, что есть в человеке – фашизм,

Всё худшее – гастрит, тишина.

Частный случай звука не просочится сквозь стенки,

Когда в лужице счастья своего барахтаешься.

Пот медовый пробирается исподволь,

Захватывает высоты, солдатам бросает кость,

Как это бывает изнутри одежды,

Между двумя слоями страха за comme il faut.

Огонёк зажегся рядом,

Кто-то вышел на балкон,

Смотрит пристально на небо,

Осуждения нет в глазах.

 

  март-июль 1997

 

 

 

 

 

ПЕРВЫЙ ГИМН АНАНКЕ

 

Неисповедимо железнодорожное расписание.

Электричка идёт, подмигивая

Всяким случайностям, а когда на путях

Встретится невидаль – и подавно

Разговор становится пустотой.

 

Неисповедимы часы – отстают и тут же

Спешат, а за ними, на полной скорости,

Мысль твоя, но угнаться ль ей.

 

"Вот так так!" – говорит рекламодатель,

Ему переслали не то письмо.

"Вот тебе на!" – отвечает курьер,

Утром он не успел позавтракать.

 

У любовников что ни день, то подарок,

Звонки телефонные без видимых причин,

В окнах прохожие странного вида.

 

Вирус подцепил программист.

 

Внезапно прочее: лужи, дети, коньки,

Пожар в Пассаже, испуги ночные,

Стрём дневной, истребитель над городом,

Например, или кони в Сокольниках.

 

Музыкант уверен, что дальше – хуже,

Но дальше – лучше. На ВДНХ

Обнаружили бомбу, которая не взорвётся

Никогда, никогда, если того не захочет некто.

 

  1997

 

 

 

 

 

ВТОРОЙ ГИМН АНАНКЕ

 

В пятой симфонии Шостаковича

Сказано обо всём. На кафеле в ванной

Начертано: мене, текел, дальнейшее неразборчиво.

Голубь за окном замерзшую ягоду не доклюёт

Ни сегодня, ни завтра.

 

Ветер над городом говорит монотонно:

Всё сотворённое ходит пешком

По дороге, вытянутой однажды

Сквозь игольное ухо.

 

Пусть же, о музыка, твой приют

Не откажется от бесстрастного милосердья:

Всем сестрам по серьгам да будет

Выдано, ибо это и есть содержанье

Следующей главы.

 

  1997

 

 

 

 

 

НА ПРЕВРАЩЕНИЕ МОСКОВСКОГО ПЛАНЕТАРИЯ

В НОЧНОЙ КЛУБ

 

Небесный филиал закрыт,

Коперник изгнан и повержен,

Лаплас безвременно убит,

И Галилей, как тать, повешен.

Где звезд светился дубликат,

Там ныне ад.

 

Астро́ном, впавший в нищету,

Джин-тоник сладкий презирая,

Зрит в телескопе лепоту,

Сквозь небо чует контур рая.

Но из квартиры – ни ногой.

Скорбит изгой.

 

А здесь, под куполом большим,

Что некогда служил отчизне,

И гам, и шум, и крик, и дым,

Конец уму и чинной жизни.

Как астероид средь небес –

Музыки бес.

 

Почто, златая молодёжь,

Пятой галактику вминая

В зеркальный пол, ты пиво пьёшь,

Rave wave бездумно прославляя?

Почто твой предок, грязный гунн,

Не пал средь дюн?

 

Не может черных дыр знаток,

Комет стремительных властитель,

Здесь бдить, как бдит воздушный ток,

Как бдит судеб и душ губитель.

Но может так прожить иной

Свой век дурной.

 

Покуда звезды не ушли,

Покуда не проснулись власти,

Лекторий мёртв, а там, внутри –

Бушуют похоть, бред и страсти.

Да, там, сверхновой не боясь,

Ликует мразь.

 

Ликуй, ликуй вотще, дебил!

Знай: среди звезд найдется камень.

Тунгус расскажет, как спалил

Его тайгу небесный пламень.

За тучи вознесясь дымком,

Спроси о том.

 

  1997

 

 

 

 

 

* * *

 

моё подсознание едет на Казанский остров

в ночном транспорте, в грязных носках

 

  СПб, июль 1998

 

 

 

 

 

* * *

 

Пойте, справа, пляшите, слева:

К нам приехал чеченский маршал,

Привёз с собою много долларов,

Будет их разбрасывать в толпе.

Убежали ваши министры далёко,

Скажет, не меч принеся, но мир.

Над Китай-городом зелёное знамя,

Маршал с танка в толпу сошёл.

Как разорвёт его на кусочки

Необузданный московский люд,

Да как разнесёт по домам трофеи:

Ухо, щёку, нос, пятицентовик.

 

  1998

 

 

 

 

 

 

* * *

 

Штирлиц, выкладывающий лисёнка из спичек,

Пеппи Длинныйчулок, отчитывающая грабителей,

муж и жена, что спрятались ото всех,

заперли двери, залезли под стол.

 

Человек-слон, знающий, что время пришло,

Бэтмэн, истребляющий Николсона под корень,

Вернувшаяся Алиса и проснувшаяся Алиса,

двое больных в раю.

 

Шерлок Холмс, которому принесли пакет,

полномочный посол, стреляющий в заводную игрушку,

Кайзер Сузе, что старательно прихрамывает,

четыре шотландских торчка.

 

Суки! Они подложили тебе сырой порох!

Суки! Они подложили тебе сырой порох!

 

Ты не знаешь, с кем из них

Ты не знаешь, на чьей стороне

Ты не знаешь, с кем из них

Ты не знаешь, на чьей стороне

 

  январь 1999

 

 

 

 

 

ЛЕКЦИЯ УМБЕРТО ЭКО В МГУ

 

  Его мы видели и мы его застали.

 

  О.М.

 

Тёплая обстановка приёма гостя дорогого,

вернее, душная. В "Телеграфе" было интервью

после РГГУ. Там он также прочёл лекцию,

на ней были Света и Гон.

 

Света потом говорила, мол, обычный, толстый,

но симпатишный, как водится. Главное – ответы, они

остроумны и содержательны. Забились у квадратного трёхчлена,

кто-то из нас продинамил, бог весть кто.

 

Душная обстановка. За полчаса до начала

уже нача́ло. Студенты и аспиранты потеют,

некоторые уступают места любимым профессорам,

те отнекиваются: "Перед гением все равны".

 

За двадцать минут до начала некоторые уходят.

Некоторые хотели бы упасть в обморок, но, увы,

даже яблоку негде упасть, не то что де́вице, полногрудой,

метр семьдесят восемь, если не вытягиваться на носках.

 

Вскоре появляются Веденяпин с Прокопьевым. Им поклон.

Есть и другие знакомые – там, ближе к кафедре,

Голованов, Лёвшин, Вероника Боде,

Вася Кузнецов и ещё двое-трое.

 

За пять минут до начала (опоздание неминуемо)

кое-кто достаёт диктофоны, фотоаппараты.

Хорошо сидящим на подоконниках. Второй гуманитарный

видел и не такое. Повсюду таблички со стрелками: "Эко".

 

Кате душно, она собирается уходить,

но замечает Корецкого и пробирается к нему.

Вскоре проносится шум по аудитории, колыхание,

нервная дрожь, трепет, всеобщий восторг: "Эко".

 

Его даже можно увидеть, пробравшись к самым креслам

(за минуту до этого свалила какая-то кореянка).

В общем-то и не жарко. В общем-то и не тесно.

Он говорит. По-итальянски и по-английски. Умно и тонко.

 

То говорит, а то читает (читает больше),

переводит Костюкович, которая "Имя розы" перевела.

Если б мы пришли часа на два раньше,

сели бы рядом с гением, такие дела.

 

А он читает лекцию. Говорит про всяческие предрассудки.

Мол, всегда обещали, что вот-вот то победит это, но вот

во исполнение чьей-то сомнительной шутки

компьютер не похоронит книгу, а, cкорее, наоборот.

 

Прямая дорога от Гутенберга до Интернета – никакой разницы

меж ними нет. То есть разница как раз-то и есть,

но, как разницу в мировоззрении Робинзона и Пятницы,

её ни в коем случае нельзя трагической счесть.

 

Есть, правда, опасность, что образы победят знак.

Вероятно даже, человечество вскоре разделится на два класса:

тех, кто будут читать этак, и тех, кто будут читать так,

то есть вообще не будут читать. Это будет масса,

 

а первые останутся интеллектуалами. Присно и во веки веков.

Ну, обращаясь к залу, это конечно мы с вами.

Аплодисменты, смех. Приманка для дураков

проскочила, все сладострастно причмокивают губами.

 

Тирания симпатии. Пара-тройка шуток.

Автографы тем, кто успел.

В коридоре я встретил А.Н.Щуплова с каким-то юношей,

и ещё Оленьку Снейк.

 

Что, сказала, делаешь тут, этого слушаешь,

да, этого слушаю, а ты, и я,

ну ладно, пока, пока. Купил яблочного соку.

А вот и Корецкий с Катей, идут сюда.

 

  1998

 

 

 

 

 

FOREVER

 

1.

 

Утром ранним (свищет ветерок)

медленно спускается женщина

с четвёртого или пятого этажа,

мимо почтового ящика.

 

Ужас не знает её в лицо,

коричневое пальто на ней.

Спускается женщина на крыльцо

и глядит.

 

2.

 

По сторонам, по сторонам:

там улица, и там, и там.

Я не скрываю ничего,

но буду глух и нем.

Я не скрываю ничего,

я ничего не говорю,

мне диалектика вредна,

как молот – янтарю.

Я революцию люблю,

но у меня не хватит сил

её любить ещё хоть день,

ещё хоть час, хоть миг.

Я революцию люблю,

но всё-таки не потерплю

ни голубя на мостовой,

ни песню: ай-лю-лю.

 

3.

 

Картинки берут за душу. Картинки

кормят и поят. Разговаривая о картинках,

нужно идти по Тверской или

по Новому Арбату. Чуть хуже –

Садовое, от Смоленского бульвара

до Самотёки. И вовсе никуда не годится

говорить о картинках на Кузнецком мосту:

так парашютисты, сброшенные на неведомую землю,

отыскивают друг друга, повинуясь чувству,

выпестованному птицами, мигрирующими оттуда туда

и обратно – без цели, без средств,

но с желанием долететь, чтобы печать избранничества

проступила на лбу позорным клеймом.

 

4.

 

Здесь угол, за углом стоят

дома, дома, дома.

Не надо за угол смотреть,

не то сойдёшь с ума.

Не надо за угол смотреть,

а надо песню петь,

про то, как голуби ворчат

и крыльями сучат.

Вот, видишь, это телеграф,

ещё здесь почта есть.

А вот "Макдональдс". Ты не прав,

здесь можно пить и есть.

Туда идёт один народ,

выходит другой народ.

Вот, смотри, кто-то появился, вот,

спартанский гамбургер жрёт.

 

5.

 

Возвращаясь, выйти на Комсомольской –

потратить время, которое

можно было бы провести, читая

рассказы Калинина в "Митином журнале".

А так, глядя на последние этажи,

не дворами, а по прямой,

скользя по остаткам зимы, берегущей своё логово.

Пусть бы хоть что-то в ушах играло,

если же нет – холод спасет,

снег станет братом родным,

в ноги бросится, встречу делая неслучайной.

 

6.

 

Слушай же, слушай,

доверься мне:

 

твой вирус будет биться в истерике, убежит далеко-далеко,

твои глаза никогда не наполнятся слезами,

ты никогда не окажешься в окружении страхов,

ты никогда не лишишься поддержки друзей,

твой телефон не умолкнет, когда умолкнут все телефоны,

ты не проснёшься в пластиковой маске,

твои кровяные тельца не забудут работу свою,

ты не вспомнишь о горести, увиденной по телевизору,

твой тамагочи никогда не умрёт.

 

  январь-февраль 1998

 

 

 

 

 

III.

 

КОНСТРУКТ

(промежуточный текст со всеми вытекающими последствиями. Отcюда)

 

  Барыня прислала сто рублей.

  Что хотите, то купите,

  Белый с чёрным не берите,

  Да и нет не говорите.

  Вы поедете на бал?..

 

1.

 

Оказалось, системная ошибка.

Не знаю, кому претензии предъявлять.

Как в том анекдоте, могу копать,

могу не копать. Бродский срифмовал бы: "шибко",

либо – "Шипка" (последнее см.: т. 3, стр. 213,

однако ж – не в именительном, но в родительном падеже).

Ах, я устал, я устал уже,

устал словесности сопротивляться.

 

Винник вот говорит: нонконформизм,

а что он такое есть,

этот нонконформизм, с чем его можно есть

и как запихивать в жизнь,

в первую очередь – жизнь животных, от

млекопитающих к беспозвоночным,

и вниз, к одноклеточным (вспомним "Ламарка"). Ночно

и денно лишь компьютер со мной живёт.

 

2.

 

Право слово, лево молчание.

Не делайте мне замечание.

Знаю всё сам,

никому ничего не скажу.

Буду бродить по отечественным лесам,

шнурок на ботинке не завяжу.

 

3.

 

10.00 – позвонить в милицию по поводу паспорта.

14.00 – зайти к Орлицкому в РГГУ.

16.00 – стрелка с Натальей.

18.00 – стрелка с Кукулиным.

18.15 – стрелка с Ощепковым.

18.30 – эссе-клуб, можно прийти к семи,

раньше всё равно не начнётся.

 

4.

 

Я знаю многих людей.

Каждый из них – злодей.

 

5.

 

Девальвация внутреннего червя:

говорить всем и каждому

про кишки и пр. потроха.

 

По канону бумажному,

любы иные способы мастурбации:

с помощью, напр., этической пагинации,

напр., битвы головы с хвостом

или прыжков с метафизическим шестом.

 

Но есть и такие рассказы,

о том, что гниёт внутри,

которые дают во все стороны метастазы.

 

Такого мне лучше не говори.

 

6.

 

Спасибо,

запертому ключ под подушкой снится,

девочка втайне ест шоколад

(Эдриан Лайн так и сделал,

но даже это не помогло).

 

Будто бы дали воду и свет,

будто потерянный шарф нашли.

 

Но и это, и это

не помогло:

нашлись причины

прятать голову под подушкой,

письма кляузные писать:

 

так и так, мол, приезжай, Альтер-Эго,

наведи марафет.

 

7.

 

Никто не знает: где и как

рождается, живёт

и отдает концы червяк

(лягушка, мышь и крот).

 

Биолог скажет: ай-ай-ай,

утратив интерес.

Ну что ж, ему не задавай

вопросов – бесполез.

 

8.

 

Письмо не пишется – случается.

Сейчас доска кончается,

Сейчас-сейчас-сейчас.

 

9.

 

Вот что кажется: дождик сводит на нет

Необходимость похода в гости,

Необходимость гасить в туалете свет

И вешать пальто на гвоздик.

 

Сводит на нет, но не сводит с ума,

Чего бы вдруг это он это,

Сводят с ума осень, зима,

Весна, ну конечно же, правильно, снова зима.

(А всё же и лето.)

 

Сводит, уже, можно сказать, свёл,

Где субъект высказывания? может, свело,

Может, свела, я всё-всё это превзошёл,

Может, свели, а покуда всё-всё расцвело.

 

И понимая ответственность, башковитый тростник,

Адьё, Сергей Маркович, салют, Костюков,

Я как к воздуху единосущему, к теории информации приник,

точнее – к более общей теории, пустяков.

 

  1998

 

 

 

 

 

* * *

 

Я не зайду к нему к врачу

Просто площадь пересеку

Погляжу на парад составных частей

Откажусь ступать по чётным полоскам

Напишу на стене: КАРОЛИНГАМ КАПУТ

Трамвай медвежонок тут как тут

Поцелуй от меня золотой запас

Никого не прощу кроме вас

 

 

 

 

 

* * *

 

сказано было: всё изменимо

вот-вот и всё вот вот уже

так что когда себя встречаю

шестнадцатилетнего, на улице

делаем вид что не знакомы друг с другом

да и впрямь – будто бы мы знакомы?!

 

 

 

 

 

* * *

 

пришёл человек с золотыми зубами с белой кожей

с белой кожей с гнилым сердцем

принёс нам машину чтобы сшивать лоскутки

липкого вязкого страха

страха что придёт непокой нарушит и посмеётся

пришёл человек сказал: одеяло сшейте

я куплю его дам вместо него

много-много разноцветных, обычных одеял

пригоню табун оленей принесу много бисера

мы сшили одеяло страха

продали одеяло страха

теперь не боимся того что вышло

 

 

 

 

 

* * *

 

простой как метрополитен

среди фасадов адов стен

кристаллизуйся помаленьку

пока тебя собака ждёт

но вот ту-ту отдай копейку

верни просроченный билет

 

 

 

 

 

* * *

 

а у васьки во дворе

завелось гибедедэ

чучело стозевное

по выговору иноземное

 

 

 

 

 

* * *

 

счастья для персонажа стакан водки на вокзале

пустой лежала деревенская дорога говорит платонов и снег не метёт

 

 

 

 

 

* * *

 

(по мотивам Андрея Князева)

 

в солнечной долине

дева встретит настоящего трёхмерного

посмотрит в глаза ух ты! вот какой!

а он прям' из пистолета

по кактусу птиц всех ящериц распугал

она такого не видела никогда

он – её идеал

 

  потом на первой перемене

  про то как на иствуда похож

  а какая какая была лошадь!

  а какая? кстати ничего особенного

  сивой масти неоскоплённый конь

 

в солнечной долине

гуляет после уроков каждый день

элине капитолине

джорджине жаль так жаль

но нету прямо скажем сил ходить в жару в пустыню

ведь скоро уж июнь настанет

и они с сестрой поедут в большой город к родителям

а по пути им встретятся поезд и самолёт

 

 

 

 

 

* * *

 

раннее утро. стеклянный пейзаж.

на полу оторванная голова

– нарисуй мне мальчишку с картинками, говорит

и ресницами выразительно шевелит

 

 

 

 

 

* * *

 

дурочка на берегу

на снегу ничейный шарф

шар верти́тся голубой

будто хочет нас с тобой

но никто не даст ему

по уму панимаешь у него ни-че-го-шень-ки

не получится

 

 

 

 

 

* * *

 

только вымолвить успела

зверь полночная запела

зачарована она

замирает у окна

за окном пятиэтажка

воет стрёмная дворняжка

о семнадцати главах

дело швах

 

 

 

 

 

* * *

 

школьники поймали чёрта

физику принесли

говорит физик: какого чорта

вы мне его принесли

 

несите-ка его преподавательнице биологии –

её в этой школе не любят многие –

а у самого коленки дрожат, курить хочется

но в школе нельзя да и беломор закончился

 

 

 

 

 

* * *

 

в ночной жаре идут войска

солдаты тоньше волоска

их полководец тохтамыш

похож на высохший камыш

 

когда на утренней росе

они поумирают все

то их тела жуки сожрут

мундиры ангелы сожгут

 

 

 

 

 

* * *

 

ногою зощенки прям' на кулич

и наступившего само собой

охватывает чё ты думаешь паралич

бабка прикладывает к ноге зверобой

но тщетно тщетно: кощунственное

побеждает дискурсивная власть

и автор натешившись всласть

уползает в своё отсутствие

 

 

 

 

 

* * *

 

в пу́стыни ему было видение:

высокий худой мужчина с бритвенным тазиком на голове, верхом на кляче

и вместе с ним – маленький толстячок на осле

они сражались с кем-то невидимым всю ночь до рассвета

пока на небе не зажглась электрическая лампочка

на 220В

 

 

 

 

 

* * *

 

человек он сдвигается

без пожалуйста по собственной инициативе

направляется к метро

 

 

 

 

 

* * *

 

посмотрел на нас и говорит: ну вы, блин, даёте

на кого это похоже, а? на кого это похоже?

как на кого, отвечаем, на вас же и похоже, как договаривались

1:4, в три цвета, полноформатный, плюс ретушь

плюс расходы за доставку

 

 

 

 

 

* * *

 

я не настаиваю матушка

чтоб ты немедленно сказала

куда исчез из мира батюшка

пока ты варежки вязала

 

мне просто кажется что рифмою

свое бесчувствие прикрою

а не психическою травмою

и не дрожащею рукою

 

 

 

 

 

* * *

 

плакали денежки плакали горючими слезами заливались

что же ты нас ванечка отдал за пустяшную безделушку

что же ты нас отдал в чужие руки мы так к тебе привязались

целыми днями песни заморские пели тебе смотрели глазами иноземного президента

обещали щастие вечное да благодать

ты бы прижал нас к сердечку спрятал бы в надежное место

в пятилитровой коммерческой банке хранил бы говорил: плодитесь и размножайтесь

мы бы стали тучны как стада праотца твоего плодоносны как сады праотца твоего

прославился ты бы чрез нас в языках стал бы чрез нас самым главным

зодчие выстроили бы тебе офис из золота механики сделали бы хрустальный автомобиль

жил бы счастливо долгие годы а потом помер

теперь же судьба нам прозябать в мелочной лавке

отдаваться сдачей за канцпринадлежности и булавки

 

 

 

 

 

* * *

 

вот пароход. он гад и сволочь.

погода утренняя не в нашу пользу

когда повесилась, повесилась, повесилась

наконец-то дочь моя бедная эльза

я почувствовал: не доплывёт

 

именно так я и сбрендил.

 

девять анонимов ночуют в палатках

ждут новостей у причала

сутки прошли. голова в заплатках.

пить маленькими глотками нас жизнь учила

а мы не смущались выпивали залпом.

один стал спилбергом другой стивеном кингом

я тоже стану знаменит выебу кого

или напишу классную книгу

 

она будет типа того палпом

фикшеном, такой что всем ого-го.

 

девять анонимов ночуют в палатках

ждут новостей. бедная эльза.

я против всего этого, в т. ч. избирательного ценза

и против того и против сего

однако ж о всяких там дегенератках

хороших слов сказать не могу.

я напишу книгу, такую что ого-го

беспричинно погибла несчастная эльза

о её смерти прочтут на том берегу.

 

вот пароход. он сволочь сволочь

сука ёбаная затонул

не ходите девки по ягоды в болото

не гуляйте с матросами бойтесь акул.

 

и сонный выползень сказал

о эльза помни о своём

заветном прозвище. сказал

и сгинул. каждый о своём

подумал про себя, а вслух

сказал парам парам парам.

не кукарекает петух

и денег вам не дам

 

 

 

 

 

* * *

 

(из "Мюзикла")

 

Верёвка оборвалась

А ты не прекословь

Теперь одна осталась

Безбрежная любовь

Вот так скажи компьютеру

А он тебе в ответ

Картинку нарисует

И шумана споёт

 

 

 

 

 

* * *

 

осип пить не бросил

у вавилы дети дебилы

а пахомова* жена

как водится, не одна

да и чего о ней говорить

 

  * Т.е. жена некоего Пахома, а не Лена Пахомова, куратор салона "Классики XXI века".

 

 

 

 

 

* * *

 

Подруги твои нюхают клей

с каждым днём они становятся немного глупей

 

Бутусов – Кормильцев

 

ни фенечек не будет, ни игрушек

останется только площадь, в просторечии пушка

будешь ходить по следам вон того чувака

виниловые облака, такая тоска

такая тоска, хочется кока-колы

дядька бог любит такие приколы

вечер близится, смерть не скоро

в глаза тебе смотрит памятник жуковскому

 

 

 

 

 

СТИХОТВОРЕНИЕ

 

коню встречается погонщик

ослов на оного скаку

они не клонят друг пред другом

гордыни голову свою

всяк пеший конный или прочий

не знают чину для того

кто повстречался на тропине

ползущей сквозь чащобный строй

 

и конь бежит погонщик бедный

потек с ослами в прежний путь

они не вспомнят друг о друге –

напоминай хоть целый час –

но кое-кто на это смотрит

он не в дупле не в кроне ив

он помещается иначе

и не показывает лик

 

 

 

 

 

БЕЛОЧКА

 

существо-доброжелатель

дарит мне скоросшиватель

объясняет для чего:

для сумленья моего

не бездействуют безделки

прыгают по полкам белки

и ползёт по одеялам

к изголовью моему

ищущий большое в малом

что зачем и почему

нечитабельный как встарь

ИСТЕРИЧЕСКИЙ БУКВАРЬ

 

 

 

 

 

* * *

 

не с кем буквально не с кем поговорить например о практической психологии

в зале дым висит коромыслом но степень опьянения пока не та не та

если верить брюсову мы занимаемся именно этим: берём человеческое полено

вытёсываем из него на потеху публике буратинку какую или там что ещё

базара нет есть только нечто едва уловимое мерцающее

но это был способен понять только один/одна

не имеющий/не имеющая отношения к данному конгломерату говна

 

 

 

 

 

EROFEEV-TRIP

 

Тверь. Вера, Зоя, Оля, Лиза, Гуля.

Сел не в ту маршрутку, руководствуясь невнятицей.

В Заволжье пиво течёт рекой, тёмные очки за 15 рублей.

Никому нет дела, кто я такой. Подскажите, где Бобачёвская роща?

Подсказывают. Доманский в теннисных туфлях, как из "Пнина",

выходит на прогулку, глава такая-то.

Илона (может быть, Маша) отлавливает котёнка.

Завтра подорожает транспорт, станет не всем доступен.

"Москва-Петушки", понимаешь, сводит кишки.

Когда доклад поставлен на послезавтра, быть вменяемым не с руки.

И т. д., и т. п., если цитировать Л.Лосева. Знакомство с Женей

Егоровым, который меня в Самаре, спустя полгода,

поит на другом берегу той же реки.

У Димы Прокофьева развязались шнурки,

впрочем, это мог быть и кто-либо другой, какая разница.

 

 

 

 

 

* * *

 

мне здесь привольно и светло

но волки смотрят в лес

а вот и маугли пришёл

блюсти свой интерес

тарзаном оседлал лиану

в окно открытое летит

выходят волки на поляну

и смотрят в лес или в окно

 

 

 

 

 

ФРАГМЕНТЫ ДЕЙСТВА О КУКОЛЬНИКЕ

 

1.

 

  Женщина говорит кукольнику:

 

– Что ты делаешь в своей мастерской

Зачем пропадаешь там день-деньской

Неужели заработать столько хочешь

Сколько никогда потратить не сможешь

Вот и хлопочешь?

Вон, погляди-ка, идёт сапожник

С ярмарки возвращается

Как дубок молодой под ветром качается

У него, знать, в кармане ножик

Он с ним никак не распрощается

А вон, погляди-ка, идёт пирожник

Вместо того, чтобы работать

Торопится заморского вина отведать

Его пригласили на постоялый двор отобедать

Неведомые купцы

Они, знать, тоже отцы

Да не дураков деревянных, костяных, тряпичных

А пацанов сволочных да девок склочных

 

2.

 

  Сон кукольника:

 

И вот он чувствует как на ниточках

И вот он чувствует – на верёвочках

Чувствует как на руке перчаткой

И на голове колпачком

 

И вот он чувствует – руки-ноги

В стороны, в стороны, в стороны, в стороны

А со стороны глядят во все глаза

Да иногда сморкаются

 

И ничего предпринять не может

И ничего предпринять не хочет

И даже не знает, что не в силах

Ни на то, ни на другое

 

3.

 

  Куклы говорят про хозяина:

 

– Спасибо ему за то, из чего он нас сделал

За то, что мы состоим из молекул

А помимо них у нас есть хозяин

Наделивший нас пластмассовым скелетом

И набивший нас паклей

Которая, как и мы, состоит из молекул

И атомов, в свою очередь, а те – из частиц субатомных

Спасибо ему за то, что услаждает нас ароматом

Если, конечно, мы себя хорошо вели

Дурака не валяли, не валялись в пыли

Не бросались на горящие у́гли как обезумевшие угри́.

 

4.

 

  Монолог одной из кукол:

 

Ничего не поделаешь: таков удел

Всякого из разряда тел

Предназначенных для увеселения

Подрастающего поколения

 

Главное, как велел Эпиктет

Исполнять свой долг вопреки всему

Или же представлять этот свет

Лишь прологом к тому

 

А там – знай себе познавай себя

В трубку фарфоровую трубя

Знай себе корчь из себя себя –

Там никто не осудит тебя

 

  1997-98

 

 

 

 

 

IV.

 

ЦИКЛ СО СНЯТЫМ НАЗВАНИЕМ

 

1.

 

в час, когда время перемещается на час

назад, то есть утрачивает себя, теряется

ты выходишь один на улицу, без диогенова фонаря –

ночь как-никак – ищешь бычки из чисто спортивного интереса

как знакомая и знакомый много лет назад

в другом районе, при других обстоятельствах.

видишь, луна вздрагивает, звёзды заволакиваются облаками

ветер на мгновение затихает.

так время прощается с одной условностью

чтобы предаться другой

 

2.

 

ни на земле, ни под землёй

(не говорю – над ней)

а только между, только здесь

выходишь из себя

отходишь в сторону – и вот

загадочная смесь

как шкурка ящерки лежит

вновь хочет быть тобой

 

3.

 

там ходят поезда, под крышкой гробовой

приподнимают тяжесть опустошённой головой

просят лишний билетик, дети, слушатели воды

их видят улица, буржуинский завод

железных махин немонолитные ряды –

но никто не поймёт.

 

со станции ржевская до станции станколит

вместо того, чтоб идти

и если кто-нибудь на меня глядит

он вскоре не сможет на меня глядеть

он сможет увидеть железнодорожные пути

он сможет различить зелёный и жёлтый свет

 

4.

 

ни под землёй, ни на земле

(тем более – над ней)

я не смогу сказать, зачем

ответить, почему

необходимость – мой сурок

свой хавает сырок

пророк молчит, но что пророк

в метро пророка нет

 

5.

 

это не я, это мой настоящий двойник

нет, не тот, что из питера прикатил на собаках.

этот зеркален и спит в метрополитене

как и я путешествует от алтуфьева до пражской и наоборот

смотрит на пассажиров, пытается их сожрать

но вместо этого забывает нормы правописания

отказывается от чтения стриндберга, перестаёт

откликаться на условные сигналы, перестаёт

обращать внимание на фиктивных знакомых

вот та с чёлочкой стрелки перевела

бы на позапрошлый год, раннюю весну – кабы не отупение

не безболезненный сон в вагоне метро.

 

через четверть часа придут менты

потребуют объяснений, по какому праву

спишь в общественном транспорте, неровно дышишь

подсматриваешь, изредка просыпаясь, за чужими разборками.

ты не найдёшься, что им ответить.

твой двойник нашёлся бы в такой ситуации

но сейчас он перемещается в направлении противоположном

тебе, потому что устроен так

 

6.

 

ни над землей, ни вне земли

(а вне земли – земля)

я не имею быть внутри

земли, ля-ля, ля-ля

ля-ля, я не имею быть

я не умею плыть

умею проездной купить

и по нему ходить

 

ни вне земли, ни над землёй

не с нею и не в ней

а где-то между тем и тем

служитель двух систем

двух станов оперный боец

риторики делец

спасибо, дядя, говори!

спасибо. молодец!

 

спасибо, дядя, контролёр

тебя прославит впредь

гляди в свой стрёмный монитор

куда нельзя смотреть

садись в свой краденый трамвай

не в рай, так хоть в сарай

веди его, веди его

не зная ничего

 

7.

 

первоначальное название текста –

"моя жизнь в искусстве и общественном транспорте" –

представляется автору хоть и забавным

однако же абсолютно не отвечающим основному пафосу тех фрагментов

которые собственно и составили этот текст.

 

  1998

 

 

 

 

 

* * *

 

сказка за братцев-пидоров

за их обеспокоенный кров

электричество отключено, на почте

письма т у д а сложены в долгий ящик

владельцы собак не упускают момент

ты не спеши, не спеши

праздновать летнее время, дразнить

землероек бурильной вышкой

ежели это крышка, значит

плакали твои денежки, налоговый полицейский

ты осуждён, осуждён

кроличий царь, кроличий царь

 

 

 

 

 

* * *

 

опусти триумфальный ворот, отпусти бороду,

ходи на понтах по городу, медлительный скороход,

истопчи четыре площади, истопчи четыре площади

 

кружным путём по кирпичной дороге,

прямо в лапы к весеннему снеговику,

по жёлтой дороге из проёма в парадняк

 

по жёлтой дороге, с опущенным воротом, на понтах,

из бронниц в белые столбы, серые столбы,

как бежать и не оглядываться, знают практически все

 

по жёлтой по дороге

с тотошкою вдвоём

в изумрудный город

талый снег несём

на больших на дрогах

с тотошкою вдвоём

в изумрудный город

мертвяков везём

 

по весенним раскладам, в ослепительный полдень,

с полной сумкой на ремне, с полой сумкой на ремне,

кружным путем, натощак, бороду, да, отпустил

 

как безуспешный вихрь, в белые столбы, в голые

столбы, на попутках, по кирпичной дороге,

быстрым шагом, вниз, на понтах, с мешком

 

по жёлтой по дороге

с тотошкою вдвоём

в изумрудный город

булыжники несём

на больших на дрогах

с тотошкою вдвоём

в изумрудный город

скоро попадём

 

 

 

 

 

* * *

 

такая вот музыка, на себя похожая

сплошная музыка, похожа на терновник

как туда братец кролик полетит

музыка музыка ты дашь показания

 

музыка музыка ты дашь показания

ощутим на сердце благое зависание

застучат по крыше недобрые ноги

солнышко принесут недобрые гости

 

 

 

 

 

* * *

 

парашютики-студентики, звягинцев не прав

у него за спиной спрятан ледоруб

он не режет по ночам девок молодых

не крадёт у барышень нарядов дорогих

 

зонтики-невротики, анашевич врёт

как он это делает, меня не ебёт

тащит он на небо стрёмный порошок

чертит на асфальте котёнка без кишков

 

колечки-человечки, воденников зассал

на самолёте звёздочку он нарисовал

красную звёздочку на чёрном самолёте

подумаем о людях, вспомним о пилоте

 

 

 

 

 

* * *

 

как же это он понял-то

как же это хватило его

кто это? то ль понятой

то ль никого ничего

 

если из колыбели дороги нет

отвечать будет циолковский

но нет! он не таковский

он носит с собой пистолет

 

 

 

 

 

* * *

 

вот и выяснилось всё

никого не будем трогать

будем чуть в сторонке прыгать

будем грызть любимый ноготь

 

будем тихо умиляться

таски таски вот те крест

что-то за спиной крадётся

но кинжалом не грозится

не работает не ест

 

 

 

 

 

* * *

 

гонят гонят почему как всегда нет никого

кто посмотрел бы в окно чтобы разобраться

где всё это происходит некое живое существо

терзается среди нас ему хочется жрать и ебаться

 

оно плывёт по жизни как воздушный корабь

а ты чувак отступаешь на заранее занятые позиции

как уверенный в собственном поражении краб

как античный монстр с несколькими хуями и лицами

 

 

 

 

 

* * *

 

пока не требуют поэта

но вот вот уже и потребовали

сказали чтобы садился рядом

чтобы чувствовал себя как дома

чтобы типа не парился

наливают потом ещё наливают

потом говорят: свободен иди

погружайся в заботы мира

 

 

 

 

 

* * *

 

какое сделал дурное дело

такое сделал дурное дело

думал долго смотрел по сторонам

думал долго а потом не смог

 

в новеньких ботиночках по улочке родной

он идёт к любимой он идёт домой

он пишет неправду на нерусском языке

у него есть синенькая жилка на виске

 

у него есть паспорт он нерусский гражданин

он держит в кармане очки и анальгин

он фигню придумал он книжку написал

вынул сердце из груди ножичком полоснул

 

такое сделал дурное дело

такое сделал дурное дело

убегай родной покуда целый

убегай родимый пока не просекли

 

 

 

 

 

* * *

 

под шинелью засыпают ворона и мёртвый комиссар

в небе облаки летают: белый, анархист, эсер

видение знамён за горизонтом

река времён течёт перед самым фронтом

с понтом смывает дела людей

в именном револьвере завелся шёпот

в дуле ропот спокойствие под кобурой

головой качает богатый опыт

уместившийся целиком и полностью на кончике штыка

если ихний вергилий хлебников значит: топот

если анненский: хандра и тоска

 

 

 

 

 

* * *

 

кто-то потерялся наверное гуляет

ходит по жёрдочке ищет парадняк

ходит по кругу громко тоскует

думает: ёбнусь и буду жить долго

ходит по кругу не приходит никуда

 

ничего не видит во бля дебет кредит

ничего не слышит работает голова

паровой молот мировой голод

в этой голове без толку лежит

список домов где ни стыда ни совести

список забытых в метро вещей

 

тоненький-тоненький как голосок

убывшего в санкт-петербург врага

стоит человек и бухает сок –

слишком ему дорога

история про жёлтый дачный песок

про беспонтового лета кусок

про ужин из гянджи и творога

 

он потерялся по жёрдочке идёт

ищет дорогу никак не найдёт

найдёт груду битого стекла

найдёт голову убитого врага

 

 

 

 

 

* * *

 

божок растаял во рту карамельный минимализм

первоэлементы празднуют День Алхимика

красота спасёт мир уже спасает щас ещё немножко

посланника небесных сфер выдала мимика

 

я не люблю никаких интересных вещей

я не люблю никаких хороших людей

когда со мной здороваются я прощаюсь

некоторые называют меня кощей

 

желудочный сок заходи на огонёк

приноси кровушка свежего хлебушка

меня сильнее сожранное мной

 

парализованный ангел не смотрит в сторону гастронома

когда мы на этой земле – мы не дома, не дома

крошечка-хаврошечка щас ещё немножечко

самую малость – и домой

 

 

 

 

 

* * *

 

мой друг мой друг переходи

на новый язык на язык жестов

но никому не говори

что разучился говорить

а тихо-тихо бормочи

жестикулируй что есть сил

но будто в жестах смысла нет

но будто смысл есть в словах

смотри сжимает пистолет

в руке прохожий – значит он

наш новый друг наш новый друг

он хочет выучить язык

новый язык язык уличной стрельбы

 

 

 

 

 

* * *

 

серьёзные, взрослые люди

а занимаются такой чепухой

стыдно

наверное родители не дали им в детстве

никакого понятия

о способах дышания ртом

 

 

 

 

 

* * *

 

цщкв не значит word

хотя б того хотелось

с чего же в голове вертелось:

кто ищет, деньги пусть вернёт

 

и луллий с рубиком братки

и пляшет кодировка

мозги в подсобке береги

и празднуй год полёвки

 

все сорвалось и понеслось

но если angel фтпуд'ом

предстанет засветло – не бойсь

гейтс не торгует чудом

 

 

 

 

 

* * *

 

бежит командная строка

безжалостна и строга

и ты бежишь и знаешь сам

не в пагоду в универсам

 

тобой играет ветерок

по-своему он тоже строг

но все же ласков как лесков

среди жидов и колосков

 

и в телефонной трубке глас –

он самолёт не тарантас –

экзаменует и трещит:

молчи скрывайся трепещи

 

но протокольный узелок

пускай хранит твой котелок

от олимпийской беготни

и мусикийской ебатни

 

 

 

 

 

* * *

 

компилятор не скучает

вивисектор начеку

я не знает он не знает

ты не знает что к чему

призови скорей хемуля

он благую весть несёт

мол, кого не обманули

тем – особенный кусок

кто упорством в бескозырке

с этикеткою в бою

доказал что ночи зорки

тех безжалостно убьют

тем кому не приходилось

отвечать на нежный стук

тех облагородят малость

в Академии Наук

а тому чей нос в извёстке

хуй в меду и табаке

после Самой Главной Вёрстки

принесут двойной обед:

наши справа ваши слева

вивисектор посреди

и с баяном словно ева

над главами алладин

конфетти и соль просыпет

главарю швырнет кастет

вивисектор всех насытит

компилятор подметёт

 

 

 

 

 

* * *

 

недобрый доктор фортинбрас

холщовый чувачок

в который раз покинул нас –

подставь ему плечо

пусть по нему залезет вверх

по лесенке пиджачной –

на чердаки где старики

мусолят плод внебрачный

на чердаки на чердаки

где в сундуке свинцовом

газеты пишут от руки

рвут в клочья и по новой

мастеровые пауки

слепые следопыты

злорадные ученики

и потные пииты

на чердаки потом потом

на крышу путь ему

где пахнет катом и котом

и сладко одному

там карлсон таит добро

и тает как свеча

как принца датского нутро

на солнечных лучах

он руку даст ему и вот

настанет мой черёд

портной мне крылышки пришьёт

судья побег пришьёт

 

 

 

 

 

* * *

 

я прыгало плакало ело

пока не насытилось всё

прости меня милое тело

тебя вертолет не спасёт

он скоро сюда доберётся

он сбросит фамилию, пол

и сердце которое бьётся

в аптечке как пленный глагол

 

 

 

 

 

* * *

 

кораблик ревности ненужной

плыви покуда ты посуда

по грязной речке в город душный

тебя дороже мне простуда

плыви плыви фантазм-мудила

нечеловеческая сила

тебя наружу подняла

из подсознанья боевого

и вот плывешь. да что такого?

да ничего, ништяк дела

я очень очень очень болен

и эта низкая болезнь

царит чрезмерным белым полем

у наших ног и хочет есть

а ты плыви как джозеф бродский

потомкам бледным завещал

но нахуй нахуй пафос флотский

и нахуй ревность. вот причал

 

 

 

 

 

ДВА ОБОСТРЕНИЯ

 

 

I. ФЕНОЛОГИЯ. ОСЕННИЕ НАБЛЮДЕНИЯ: ЮБИЛЕЙ МОСКВЫ И ОСТАЛЬНОЕ

 

  Алексею Корецкому

 

Это не то и не так, а про то и про это,

про вечер званый, про эт контра,

независимо ни от чего, в глазах

смотрящего и не видящего того-

этого, непримиримый бог,

бледнолицый, глаза горят, МДП, в натуре;

но как не узнать, для чего, почему

не так-и-этак, а иначе, в зависимости

от расположенья светил, от распоряженья мудил,

в данной местности, посреди побоища,

с праздником; стулья, листья,

убранство сказочно, водопад

поминальный, как пить дать, как тать,

крадись, всматривайся, таи! но иначе,

сидя средь объедков, в тоске,

называя того-и-этого так-и-этак,

в трубочку наблюдая рассвет-закат,

прыгая на месте, мысли круша,

выдавая действительное за желаемое,

вот и шафер подвыпивший с гвоздичкой в руке,

с соколом на карте, он простёр крыла

над северо-северо-востоком, клокочет

в пенной жидкости льстивая похоть,

скажи-ка, что плохо, что хорошо,

это известный фокус, как у антихриста в чемодане

представление для беспокойных душ;

морозоустойчивый вечер, улица,

прохожие передвигаются по привычке,

поезда идут с удивительной скоростью, ах,

из окна глядит, почти захлёбываясь

негодованием, пойди-ка найди объект!

в телефоне живет насекомое, склонное к перемирию,

и поэтому изолированное, взятое в скобки;

выше стреми полет, дирижабль духа!

по проводам бегут несомненности, их работа

началась вечером и не закончится никогда,

ни суда им не найти в мире сем, ни следствия.

 

  07.09.1997

 

 

 

 

II. ВЕСЕННЕЕ

 

Когда мне говорят, что я расту,

я падаю. Я чувствую: во мне –

пустой пузырь, вот-вот захочет лопнуть.

И будет гром. Пустой пузырь во мне,

к тебе отныне буду обращаться

на "вы": о вы, пустой пузырь!

Не рыба ль я теперь? Скорей ответьте!

Когда я рыба – плавники расправлю,

нырну и поплыву (спросить у Сида,

как плыть, куда и сколько плавников

для этого потребуется). Вот,

весной ничто не остается прежним,

нам биология рассказывает. Вот

цветёт и пахнет, чуть не плодоносит

(гипербола) всё-всё-всё-всё-всё-всё-

всё-всё, ну всё, совсем, совсем:

и камни ниоткуда выползают,

и нищие идут по электричкам,

хотят любви. Мы им даём любовь,

они нам – право на успокоенье,

на веру в трансценденции и пр.

Ах, этика. Вот что мешает скрыться

в потёмках перекрёстков полуночных,

в подвальных богадельнях, в сундуках

(там дно покрыто картами Литовской,

Латвийской и Эстонской ССР,

а сверху – моль, бельё, газеты, письма

неведомых троюродных сестёр

к троюродным же братьям и подругам:

мол, разлюбил, мол, сахар исчезает,

сгорели спички, керосин сгорел).

Ах, этика. Весна, весна, весна.

Кибиров за окном считает галок,

а Пригов с Рубинштейном по Тверской,

потом по Малой Бронной – и в кафе.

Там кофе, бутерброды с колбасой,

литинститутовцы (с полудня до пяти),

Крестовиковский, финны-маляры

и рейверы, которым несть числа,

но их не полюбить на расстояньи

нельзя никак. Они громкоголосы

(скорее юноши, а девушки – тех меньше,

но ненамного – изредка смеются

и чипсы поедают). Ах, весна.

Во мне растет пузырь, который лопнет,

как только встану, осмотрюсь, скажу:

а вот и я, давление! Расплющит

пузырь мой плавательный (следует читать:

меня). Как бы заметил Соколовский,

изменка долбит. Солнышко палит,

лишь тёмные очки глазам подмога,

да мизантропия, да "Русский телеграф",

что высится, как виселица, где-то

невдалеке, да паспорт, что потерян

и ныне служит лучшему, чем я,

да право на зелёный свет переходить

любую улицу, а если светофора

там нет, то на любой доступный свет

переходить её же. Ах, весна.

Во мне пузырь. Он пуст, но всё же полон.

Вот так и мы, и прочие. Вот так,

сколь дирижабль ни глуп, он улетает

(но и взрывается), а мы на Комсомольской

приучены переходить. Во мне пузырь

как цитрус детонирующий зреет,

он хочет есть и ест меня, и ест,

и пьёт меня, и слушает мой плеер,

мои наушники присваивает и

отчёты Кузьмину строчит, когда

не занят чём-то более приятным:

энтомологией, стукачеством, болезнью,

книгопечатанием, рекогносцировкой,

шизофренией, сексом, ерундой.

Во мне живёт пузырь. Весна, весна.

Не шелковичный червь прославит кокон,

но жук-навозник. Слово выше слов.

Есть низкая болезнь, которой имя

весна. Она так много лжёт,

она так хочет славы и любви,

что и Воденникова даже задвигает.

Она так хочет всем отдаться, всех забрать

в себя, всех поиметь и всех присвоить,

как если б начиталась Бахтина

("Народную культуру...") или Ницше.

Ей не венок, но косу подобает

вручить, но это слишком неприлично,

противоречит архетипам и

жизнестроительному духу населенья.

Когда мне говорят, что я расту,

я знаю: то не я расту, пузырь растёт,

без метастаз, негромко, неуклонно.

И если телефон звонит ночной,

я вздрагиваю, словно почтальон

уже принёс повестку об отмене

меня. Но это не туда попали,

в милицию, паскудники, звонят.

 

  апрель 1998

 

 

 

 

 

V.

 

ПАЛИНОДИЯ

 

  Михаилу Павловичу Нилину

 

Вот, право слово, с хвостами, хоботами,

ходили там и сям незамеченные. А после

появился гений, подвёл черту.

Дело такое – глаза отверзи,

не разглядишь – а он узрел,

преподнёс нам памятную медаль,

выщерблены – есть ли такое слово? –

выщерблены, повторяю, неповторимы.

 

Для музыкальной культуры нашей нехарактерны

звуки вороньей охоты, отходящие поезда

(только что на Ярославском снегоуборщик – видел

сам – по рельсам шёл, не стыдясь).

Любим мы тихое. Кабы

посреди кабинета, замкнутого на замок –

так ведь нет, вечера, утренники,

детские площадки (заледенели они).

 

Кабы играть у себя, посреди

брюшной полости, желудочной волости,

кабы там валторнистом вырасти –

нет, нету сил.

 

Стало быть,

с хвостами и трубами, стало быть, с котами

и сапогами – знали бы сами,

сами носили бы, да не знали – ходили-де

по верху, по низу, ото всех таили,

но вовремя, однако ж, разоблачили,

стало быть по-новому, по-нестарому-

де, по старому дурно, кости болят.

 

(О генерации речи нет:

жалость борется с ницшеанством выморочным,

да и как не бороться? – смотри-ка, опыт,

витающий близ голов, непосредственно заинтересованных:

эти-то, мол, без выбора выбравшие,

эти-то, мол, по ошибке своё лицо

поимевшие? Стыдно, братцы-деды.

Впрочем, новая конституция. Следует почитать).

 

Стало быть, долгоиграющая заезжена,

музыке не жить в животе.

"Нету вам места, батенька, в романе,

выскажут мнение, психологическом, например."

 

(Это не о диалоге-монологе,

это о том подлинном существе,

что привык к потрохам, к селезёнке, к стихам –

соответствующим, можно предположить.

 

Замечено не потому,

что это хочется уму –

ум он, знаете ли, сам не прочь в тёмную ночь

неузнанным по крышам гулять).

 

Так вот, остерегаться не велено. Изловили-де

недоизловленных (возращаясь из поликлиники,

разговаривал с девочкой, та не знает,

как поступать, куда поступать –

я отсоветовал ей, во-первых,

быть многочисленнее собственных возможностей –

это, сказал, некрасиво – а во-вторых,

объяснил: повсюду скрыты

ласковые неприятности, принимающиеся за тебя

сразу, как приглянется нечто,

а потому, говорил (а сам

думал: очень милая девочка,

я не знаю, на каком языке обращаться к ней),

ну так вот, а потому, говорил

ей, не открывай глаза, шествуй

так. А вы учились

в этой школе? – спросила она. – Ну да. –

Здесь до сих пор Н.Н., преподаёт математику. –

Клёво – Ну да. – Ну да.), изловили,

в клетку засунули, усы подрисовали,

тапочек дать не решились, и так сойдёт.

Потому, стало быть, хорошо, хорошо,

так хорошо, как бывает в последний раз.

 

  январь 1998

 

 

 

 

 

 

ПРАВИЛА ГОСТЕПРИИМСТВА

 

трагикомические случаи

приносит в дом желанный гость

я знаю – утверждает – много лучше

что именно рождает злость и что рождает радость

 

я знаю – говорит а сам смеётся

в невидимый кулак

и если нам не засмеяться

всё получается ништяк

 

сначала шиворот-навыворот

а после наперекосяк

в конце же самом когда совсем уже смех берёт –

вверх дном и задом наперёд

 

но если ты не улыбнёшься

и не расплатишься за всё

домой ты больше не вернёшься

и мы тебя не донесём –

 

оставим плавиться на крыше

расскажем мол ты только вышел

не объявив куда

был зол ворчал и никого не слушал

 

теперь ты изгнан навсегда

лежишь – сквозь тело проезжают поезда

на животе воркуют голуби одежду обгрызают мыши

и в черепе колышется вода –

 

так поделом тебе! ты наш закон нарушил –

закон гостеприимства дружбы смеха и тепла

ты изгнан и повержен

нечеловеком стал – сырьём источником тепла

 

вот гость прощается и тихо

уходит не пожав руки

но мы не обижаемся – привыкли – лишь слегка грустим

был дом сей полн его даров теперь же стал пустым

 

он обязательно вернётся

он улетел но обещал

не раз над нами улыбнуться

и горевать чрезмерно запрещал –

 

к чему грустить? – он чуть ли не хохочет

оружие добра дрожит в его руке –

и сверху гул – то самолет рокочет

летящий в будущее налегке

 

 

 

 

 

НОЧЬ

 

у персон начальственных

цветные сновидения

комфорт и наслаждения

тарантино дэвид линч

ну а кто поменьше рангом

тем газетная реклама

мусоргский по музтэвэ

коммунизм в картинках

ну а самым неказистым

выключают газ и воду

отрубают интернет

заколачивают окна

опечатывают двери

на глаза кладут повязку

кляпом затыкают рот

 

 

 

 

 

* * *

 

мне в голову один приходит

другой тусуется во рту

а третий первых двух не вроде

кусает кожу на ветру

 

но есть иные много хуже

хоть беспокоить не хотят

однако если я им нужен

приходят в гости и сидят

 

им даже чаю не предложишь

не то что супу и котлет –

их не задушишь не зарежешь

не спрячешь в шкаф или комод

 

они сидят и молча смотрят

пока ты петельку к крючку

привязываешь – не торопят

не первый ты на их веку

 

 

 

 

 

* * *

 

человек по имени эдит пиаф

хорошо поёт но порой не прав

не говорю "не права" ибо права

едины для всякого существа –

 

для пичужки малой какой даже для

неодушевленных предметов: корабля

самолёта компьютера магнитофона –

всяк из них уважаемая персона

 

посему что ты что пиаф что песик пиф

или котик паф – простите ошибочка – геркулес –

монады похожие на яблоки чернослив

или какашки звериные – ими полнятся луг и лес

 

или нет – похожие на шарики с номерками

которые из лототрона собственными руками

извлекает имеющий право чел

говорит – того в совет старейшин того на расстрел

 

или нет – похожие на яйца

не куриные но дрозда или перёпелки

с крапинками на скорлупе – иголки

и веточки прилипли не могут оторваться

 

но эдит пиаф не желает знать

то что знает собака пиф

существует как факт культуры продолжая считать

будто б монады – миф

 

я не буду спорить с тобой ведь ты

прошлогодний снег и твои черты

ни черта не знак ничего такого

что оправдывает понты

 

 

 

 

 

ЭПИТАЛАМА

 

Церковная Крыса и Книжный Червяк –

пусть крепнет ваш брачный союз

к вам скоро прибудут Мудак и Маньяк

и может быть несколько Муз

 

мы Горько! воскликнем и ваш поцелуй

останется в наших сердцах

Мудак вам подарит резиновый хуй

Маньяк – дурно пахнущий прах

 

а Музы победную песнь пропоют –

мы им в меру сил подпоём –

про право на лень и право на блуд –

они так прекрасны вдвоём

 

Церковная Крыса и Книжный Червяк –

на брачное ложе ваш путь

усыпан окурками – пусть же ваш брак

свершится как полная муть

 

 

 

 

 

* * *

 

я знаю – Настоящий Человек

лишен навеки и ресниц и век

приговорён не закрывать глаза

всё видеть всякий миг – и рассказать

 

про всех когда настанет Тихий Час

и Нянечка запеленает нас

чтоб спали по кроваткам до поры

пока Жюри решит исход игры

 

расставит баллы впишет результат

в отчёт и отнесёт куда велят

а там своим порядком всем-всем-всем

пропишут мазь или целебный крем

 

от внутренних прыщей – микстуру от

восторгов вспарывающих живот

тогда и Нянечка разбудит нас

посадит на горшки зачтёт приказ

 

да к Банщику отправит налегке –

который главный в этом бардаке

мы голыми предстанем перед ним

неведомые и себе самим

 

мы с вениками банными в руках –

со свечками как будто – только прах

когда же счистят веником его

нам от самих себя оставят ничего –

 

за исключеньем рта ушей и глаз –

и Настоящий Человек начнет рассказ –

и Банщик воду грязную – долой –

и Нянечка с большою бородой

 

стоит и усмехается в усы –

и тикают незнамо где часы –

и мы стыдимся но даём зарок

почистить зубы выучить урок

 

 

 

 

 

* * *

 

о том кто за стеной хлопочет

не вспоминай не говори

когда услышишь – кто-то плачет –

молчи и мокрых глаз не три –

 

они от этого краснеют

но не краснеют за стеной

ни хлопотун ни плакса – с ними

их батька колотун ночной

 

ведь сам представь – твои пороки

не повод для знакомства с тем

кто беспринципны и жестоки

но это разрешили им –

 

и вот они хлопочут плача

а может плачут хлопоча

тебя надеясь озадачить

чтоб после вызвать палача

 

они – автобусная контра

но знай автобус пуст почти

кондуктор судит pro et contra

тебя – стуча о пол костьми

 

и твой билет давно просрочен

всё ближе ближе контролер

он более тебя порочен

но он промолвит приговор

 

врубись в метафору – другую

ты не успеешь осознать

за стенкой плачут но колдуют

хлопочут плачут и опять

 

 

 

 

 

ДВЕ ВЕСТОЧКИ

 

 

1. ДАШЕ СУХОВЕЙ ИЗ МОСКВЫ В СПб

 

Тема сообщения: за всю хуйню

 

ей холодно и я выключаю компьютер

ноутбук блин куплен на бандитские бабки

в берёзовой роще голубые дали

мне охуительно много денег

потом пожалели но не догнали

не догнали вот ещё что: пальто

плюс апгрейд (впрочем винды как и следовало

ожидать захлопнулись перед носом моим

мы этого им не простим)

плюс бухалово на полмесяца так

что и повеситься будет не худшим решением

впрочем не будем страдать размножением

сущностей с переходом на личности

этого мне липскеров не простит

(сей атлант с выражением на лице

будто бы он интересы вечности

представляет на литературном процессе)

и радзинский поставит на вид

подпись забытую на дипломе.

как хорошо на самом главном духовном приёме

кое-что позабыто кое-кто позабыт

и теперь утирая со лба

догадайся даша сама что именно

вынужден констатировать: мышья беготня

дала дубаря пора переучиваться

работать на этом особенно

в это время ночи vs дня

главное в этом деле не заморачиваться

а не то ни в самару ни в спб

ни в пункт а ни тем более в б

не попасть коли не захотеть

в пасть благотворителю полететь

вот такой фестиваль. в спб суховей

на январской веточке соловей

говорит не своей но такой манерой

что забьёшься в коликах вспомнив чьей

говорит: бонжур дебютант хуйни

ну-ка прям сейчас песенку затяни

(такую например):

тра-та-та тра-та-та

хоронили мы кота

целовали мы кота

в его сахарны уста

а как стали поминать

стали годы убывать

вот и время помирать

полезай к себе в кровать

полезай к себе в кровать

тебя будем поминать

будем плакать горевать

веселиться танцевать

а потом придет весна

ой-лади на-на на-на

 

 

2. ЛЕНЕ КОСТЫЛЕВОЙ ИЗ МОСКВЫ В ПРАГУ

 

Тема сообщения: за всю хуйню

 

мне снилось: посередь меня

казанский высится вокзал

внутри слонялся человек

но мне ни слова не сказал

или напротив: я брожу

меж касс казанского вокзала

лежит повсюду человек

но мне ни слова не сказала

или другое: посередь

американской тундры злой

царит лишь гриб но не медведь

и ни один из нас с тобой

и этот гриб пророс насквозь

всего, и вот уж он средь нас

глади-ка: то не гриб а дрозд

свою нам песенку припас

(поёт весьма фальшиво):

маруся обновилась

поставила винды

маруся удивилась

ввязалася куды

то милого предателя

по мейлу теребит

то самого создателя

иконку обновит

маруся дебютирует

купила ноутбук

её продегустирует

всемирный щас паук

маруся обновилась

черкни ей пару строк

девчоночка убилась

ей нужен некролог

 

  Рождествнское утро 2001

 

 

 

 

VI.

 

Из книги

 

"БОЙТЕСЬ БЕЗОРУЖНОГО ВЕЛИКАНА,

СТУПАЮЩЕГО ОСТОРОЖНО, ЧТОБЫ СЛУЧАЙНО НЕ РАЗДАВИТЬ"

 

 

* * *

 

в структурных снах антроположца

то косяка знакомый след

то пятна самопередержца

а то пся крев крондштадский лёд

не томагавки-тамагочи

но хендрикса дурной портрет

а то бумажный самолёт

пилот и взгляд его колючий

 

 

 

 

 

* * *

 

я поражение с победой

сличить как должно не сумел

я был в гостях мне были рады

мне академик позвонил

не голос – лай визг клёкот вой –

– возьми возьми меня с собой! –

приёмник просит. на тот свет

аппаратуре входа нет

 

 

 

 

 

* * *

 

плывец не бойся не тупец

не скорость рог а строгость

ни фрау клотц ни фрёкен клотц

не принесли нам радость

о плаватель! плыви плыви

и батюшкова коржик

в зобу храни в пруду лови

употребляй со спаржей

 

 

 

 

 

* * *

 

треволненья и обиды

оскорбления вдогон

это ли не переходы

к теме: мир есть балаган

это ли не подтвержденья

тезиса: весь мир говно

поздравляю с днём рожденья

следуйте за мной в окно

 

 

 

 

 

* * *

 

о люди слышавшие всё

и ничего не знающие

вас будто булку в колесе

раскручивают товарищи

раскручивают в прямом

первоначальном смысле

крутись колёсный парарам

лети на ветке висни

 

 

 

 

 

* * *

 

колбасит разве колбасу?

по жизни не колбасит

её ж интимные часы

нас толковать не просят

вот так и человек и он

не знает гуманизма.

звени гранёный мой стакан!

позвякивай харизма!

 

 

 

 

 

* * *

 

нескоро батенька нескоро

быть может вовсе никогда

нам не дождаться кошемара

коли сверхновая звезда

не поспешит к людской отчизне

своим карательным лучом

не уличит помарки жизни

чтоб на хуй истребить мечом

 

 

 

 

 

* * *

 

скройтесь цветики-цветочки

вырастай чертополох

вот и до последней точки

нас довёл какой-то лох

все стоят раскрыли рты

ждут когда пиздец прибудет

ждут что он их не забудет

даст им сладостной пизды

 

 

 

 

 

* * *

 

среди миров в сияньи тел

лишь ты была звездой

иные дятел крокодил

медведь и козодой

барсук паук бобр мышь и крот

жираф и бегемот

а мы: на небе кто живёт?

да вот вам – кто живёт

 

 

 

 

 

* * *

 

хуйня лоботомия утро

ямб восьмистишия завис

рассветных гадостей палитра

любимый старенький протез

картёжники долги считают

свои дела предпочитают

твоим о дедушка чужой

с дециметровой головой

 

 

 

 

 

* * *

 

модель не прочь повеселиться

пока художник не здоров

модель ебётся мэтр гневится

и булькает отваром трав

художник! твой отвар отрава

дверь в кладовую отвори

там деньги вернисажи слава

и восемь жён лежат внутри

 

 

 

 

 

* * *

 

повесь повеса занавески

глядишь – и новой жизни свет

преподнесёт свои загвоздки

кордебалет парад планет

и ты ходок за ум возьмись-ка

попробуй ходики чинить

глядишь – и за окном коляска

приехал чичиков дружить

 

 

 

 

 

* * *

 

не осуди кишку прямую –

не образована зато

высказывает напрямую

всё что скопилось – до черты

критической когда россию

вытягивали из пучин

и солженицын субмессия

и сахаров сверхгражданин

 

 

 

 

 

* * *

 

ироник сука макаронник

макаронический дальтоник

и я – не столь же я не я

сколь песнь постылая моя

песнь это казнь жизнь и боязнь

мы спим обычно порознь порознь

приедет в гости тётя рознь

и мы узрим на небе тормоз

 

 

 

 

 

* * *

 

тональный атональный

не оченно какой

душа мешочек спальный

мошонок рассыпной

а впрочем если тело

тогда души не трожь

доколь ничто не мило

страдай перди недужь

 

 

 

 

 

* * *

 

куда нас тыблоко тащило

туда где выблоки блюют

где я какое-то стращало

едрить-чморить за ерунду

конфетку детку этикетку

письмо любимого врага

ошиблочность попала в клетку

но я вне клетки не могу

 

 

 

 

 

* * *

 

не знал я волчека стихов

был в детстве мрачный идиот

и лишь шестнадцати годков

почувствовал свой скелет

и всё: он есть но в то же время

костяк на помощь не зовём

инициалами своими

не красим вечность черепам

 

 

 

 

 

* * *

 

направо смотрим: ни хуя

налево: конска туша

когда-то бородин кюи

таперича параша

но героизм не онанизм

а гомосексуальность

террор равняется оргазм

простите за банальность

 

 

 

 

 

* * *

 

часовому на посту

подарили хворосту

жги обогревайся бди

мир от всех освободи

он не дремлет на посту

от него не за версту

но за полверсты несёт

самым тем. таков расклад

 

 

 

 

 

* * *

 

музыки резкие пороки

мороки редкие пророки

незваный гость с пустой мошной

и я и ты лишь зверь пустой

а скрып калитки с ветхой фотки

вкус запах цвет палёной водки

монументальный ergo sum

дух баньки это уж совсем

 

 

 

 

 

* * *

 

на жизненном пути культя

встречается не часто

отметь немедля на пути

фломастером то место

а вдруг расскажет дед пихто

про леску ариадны

и пр. стрёмную тухту –

как солж сказал свободный

 

 

 

 

 

* * *

 

концептуален гуталин

и ванилин не хуже

и повара иных времён

с сапожниками дружат

конкрет мне будет на обед

конструкт дадут на ужин

где даже перхоть не пройдет

там вазелин не нужен

 

 

 

 

 

* * *

 

мне мыло львовский обещал

верёвочку кукулин

но как я кину сей причал

здесь столько загогулин

как мне себя отцифровать

везде везде ебёна мать:

в "стрельце" на золотом крыльце

на диске а: на диске с:

 

 

 

 

 

* * *

 

вот заведенье заводное

кукушке пламенный привет

судейский жаждет выездное

часовщика зовёт шаббат

тик-так тик-так ну в самом деле

зачем занудствовать ку-ку

что за ку-ку в земной юдоли

в искусственной восьмой строке

 

 

 

 

 

* * *

 

tabula rasa для меня

привычный инструмент

всё изменяю извини

был мент стал экскремент

когда вам встретится в толпе

мудак который наг

знать время думать о себе

стричь ногти шить колпак

 

 

 

 

 

* * *

 

звереть не зверю предлагаю –

он сам умеет, без меня –

а полубогу и герою

что в чужедальней стороне

орет истошно и горюет

но не изведал зла досель

в берсерка грозного играет

но не берсерк он а кисель

 

 

 

 

 

* * *

 

когда безликий великан

или великий валик

нам не устраивает сцен

сосед и алкоголик

когда он не принёс дубья

не давит нас ногами

тогда пиздец мы не друзья

нас сделали врагами

 

 

 

 

 

* * *

 

ты стала пушкин под винтом

в санкт-петербурге есть твой дом

там лишь нахлебники и сброд

крапивно семя – не народ

народ в полях бобы и рис

преобразует в барбарис

ты нигер милый губки сжав

тем одобряешь их посев

 

 

 

 

 

* * *

 

семипалатинск семафор

проезд равняется объезд

небезопасен контролёр

когда отходы жадно ест

давали ценные советы

слепить ракету из говна

трах-та-ра-рах и нет войны

и мира впрочем тоже нету

 

 

 

 

 

* * *

 

заступ вилы и мотыга

за окошком кострома

в городе фонарь и книга

и убитый растаман

а здесь природные условья

пожар далёкий лай собак

и самогон залог здоровья

и сторож парадоксов друг

 

 

 

 

 

* * *

 

ревнивец мышкина и прочих

не из дворян не из рабочих

обыкновенный автохтон –

уж не пародия ли он?

да нет. скорее эпиграмма

давно давно ты не был дома

иди домой. там неуют

зато по голове не бьют

 

 

 

 

 

* * *

 

трибун и будущий дубина

с кем рос и тут же угасал

как типографская машина

поставленная в кинозал

он будет долго кувыркаться

как физкультурники в аду

но не с кем не с кем побороться

врагов не видно и следа

 

 

 

 

 

* * *

 

крадётся каменщик в тюке́

опасный груз не дремлет

среди людей есть мудаки

они не любят землю

они агенты вражьих рас

им нега нам дерзанье

сплотитесь жид и негритос

садитесь в наши сани

 

 

 

 

 

* * *

 

никак не обойтись без стёба

когда приходит дядя стёпа

за руку ласково берёт

ведёт ведёт в свой огород

там чудеса. но нам не дали

составить перечень чудес

лишь почки нежные отбили

и сбросили куда-то вниз

 

 

 

 

 

* * *

 

вздыхает горько укоризна

не признана видать она

вестимо жизнь теперь заразна

напрасна и совсем одна

плескалось щастие в кастрюле

взяло да выплеснулось вдруг

но никого не обманули

никто не выпущен из рук

 

 

 

 

VII.

 

ПРОЕКТ ЛИТЕРАТУРНОГО ЖУРНАЛА В ИНТЕРНЕТЕ

 

Последовательность романсов, чередующихся с чем-то иным.

 

  И.Кукулину, Ст.Львовскому

 

1.

 

никогда никому не буду звонить

никогда ни с кем не буду говорить

никогда не буду собою быть

буду быть вне зависимости от себя

где-то там витать где-то там

проволочный нимб теребя

отдаваясь деревам и цветам

 

никогда никому не буду звонить

никогда ни с кем не буду говорить

никогда не буду собою быть

буду бегать по проводам налегке

с полиэтиленовым пакетом в руке

знаешь что там пидорас?

неприкосновенный запас

 

2.

 

мой провайдер живёт глубоко-глубоко под землёй

он никогда не выходит на поверхность и занимается хуйнёй

 

моего провайдера зовут фредди крюгер

у него выпали зубы волосы отсохли ноги руки

 

моему провайдеру снятся гельман и гущин

он кричит от ужаса просыпается взглядом передвигает вещи

 

в моего провайдера вселяются духи тьмы

некоторые из них это мы

 

моим провайдером каждый раз оказывается кто-то другой

но ты любезный читатель за это меня не ругай

 

о моём провайдере скажут через тысячу лет

как обидно что не сохранились сервер его и скелет

 

3.

 

редактор возвращающийся домой

похож на сурка нет суслика

столбиком стоит у светофора

говорит: соблюдай

взаимообразность и соблюдает

если на инертном газике

демон максвелла едет едет

два колеса крутящиеся быстрее в одну

сторону два других в другую

о если бы это литературный процесс был

можно было бы быть более толерантным

не говорить тому кому и так не говоришь

но и про себя про себя мысленно

так сказать не делать этого никогда

или же по особой необходимости например

здесь на пересечении двух теней

или трёх вот там

 

4.

 

ещё могу заметить

что не могу не заметить

как всё это меняется

а вы дураки этого не замечаете

ты есть вы дураки это замечаете

но вы-то как раз и не дураки

мне вас ругать не с руки

ваши тела легки

ваши лики базилевсоподобны

иными словами божественность ваша налицо

 

5.

 

никогда никому не буду звонить

никогда ни с кем не буду говорить

никогда не буду собою быть

ах любезный читатель это только слова

чем только не полнится моя голова

опустошу её наполовину едва-едва

и снова слова и слова и слова

 

никогда никому не буду звонить

никогда ни с кем не буду говорить

никогда не буду собою быть

буду быть таким как мой друг гайдук

правдой сохранённой на диске с:

с косичкой в мозгу и светом в конце

имя моё www.izvinite.ru

 

6.

 

станем же азиатами уедем все в казахстан

вопреки энтропии и блок-постам

а если кузьмин скажет что рифма плоха

я не буду любить свои потроха

митя не обижайся

 

или поедем в питер торговать кислотой

восхищаться голынко-вольфсоном накрываться пиздой

а если вам не нравится слово пизда

не общайтесь со мной никогда

это шутка

 

будем любить только литературу

будем печатать только себя

будем любить только животных

буде печатать только себя

будем любить только мотыгу

будем печатать только себя

будем любить только интерлиньяж

будем печатать только себя

 

7.

 

никогда никому не буду звонить

никогда ни с кем не буду говорить

никогда не буду собою быть

буду в ухо иметь слуховой аппарат

буду в спину иметь во-от такой автомат

помнить буду только о пыли

мой провайдер не будет мне брат

 

никогда никому не буду звонить

никогда ни с кем не буду говорить

никогда не буду собою быть

никогда не буду глаза закрывать

буду только телевизор смотреть

или такую песенку петь:

 

никого не будет в доме

кроме кроме кроме кроме

кроме вани одного

ах за что вы так его

 

  март 1999

 

 

 

 

 

* * *

 

мент в маиорском чине помолвил нас вернув паспорта отпуская из обезьянника

сказал: вы, мол, такая красивая пара не поженитесь – посажу на пятнадцать суток

мол, позвоню проверю. не позвонил не проверил не поженились

ходили рука об руку давали повод к предвзятому мнению

совершили два законных убийства, подкрашенной водичкой умылись

 

  2001

 

 

 

 

 

* * *

 

в случайно выкраденном дневнике пятилетней давности

(автор его – непорочная дура)

находишь собственное имя помещённое в скобки после другого имени

типа: такой-то (и Д.)

впрочем – зная дальнейший расклад – это и к лучшему

 

  2001

 

 

 

 

 

 

САМЫЙ БОЛЬШОЙ СТИШОК,

НАПИСАННЫЙ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1999 года

 

я надеюсь что она не чумная

в крайнем случае несущая на себе

вирус гриппа или какое-нибудь такое же говно

 

книга про революцию-905

найденная баскаковым на парапете

когда мы пили палёный портвейн

солнечный берег в разрушенном магазине

испещрённом граффити

типа сухарь – мудак

 

и отданная мне

т.к. я собираю всякую дрянь

в доме своём храню никому не показываю

думаю это меня удержит

от совершения более стрёмных дел

 

песня с бурей вечно сёстры

так зовётся поганый том

издан московским рабочим суровый дядька

так представляю вытачивал её на станке

сделал на зависть любой болванке

ржавчина не возьмёт книжный червь обломает зубы

 

пусть беды над нами как тучи плывут

пишет филипп шкулёв пролетарский поэт

мы любим душою не праздность а труд

с трудом благодатным нам всё нипочём

на странице 87

труду мы хвалебную песню поём

и далее

только трудом

все мы живём

 

вот оно ёбаный рот

дурно пахнущие мёртвые слова

пахнут не более дурно чем ваши живые

славные милые добрые мои

умницы гении мастера филигранных вязей

укладывающие пинцетами строчки на аптекарские весы

пахнут не более дурно когда воротит от сладкого

когда среди ночи ссышь в кустах у сущёвского вала

когда понимаешь что тонкая грань между своим и чужим

утрачена безвозвратно

 

только трудом

все мы живём

ночью и днём

ночью и днём

только трудом

только трудом

труд это кайф

ёбаный рот

 

пусть лежит там в третьем ряду

между зайцевым и шмелёвым которые никогда никогда

во второй раз не будут открыты

разве что я наконец устроюсь в хорошую школу

буду детям трахать мозги

русской литературой мировой культурой

пушкиным пушкиным родным языком

 

пусть там лежит пока я буду

находиться в неположенном месте

в электронной версии у феди францева

сучьим детям из хороших семей сообщать неправду

пи́здить у львовского внутристиховые пробелы

думать что всё обойдётся

 

ирка тоже думает что всё обойдётся

думает что наши в конце концов победят

как бы не так!

мы рождены чтобы читать говённые книжки

про революцию придуманную нечистоплотным доцентом

в пьяном бреду неизвестно в каком году

раньше я говорил хороших поэтов

раз-два и обчёлся хлопал в ладоши раз два

это ни к чему привести не способно кроме как к цдлу

к библиотеке имени боборыкина где каждый четверг

собираются мы прокуроры ангела

 

если думать что бродский и седакова

или думать что бренер и летов

разницы никакой

всё равно дорога на сайт вавилон

я люблю этот сайт есть свидетели и помимо Господа

дорога на башню претендующую на то

чтобы дефлорировать небо

 

потому что единственный в этом мире поэт

это филипп шкулёв

 

только трудом

все мы живём

ночью и днём

ночью и днём

только трудом

только трудом

труд это кайф

ёбаный рот

 

теперь пора убивать вас дорогие друзья

по одиночке не называя имён

ближе к утру когда вот-вот рассветёт

с метафизическим ножом за спиной

красться переулками не указанными на карте

чтобы увидеть как москва не поверит слезам

как не утрёт их своим пуховым штандартом

как рассвет откажется понимать

суть постыдных вещей показанных вопреки

декларации прав человека

 

как сказал ещё один замечательный непоэт

adieu adieu

soleil cou coupé

 

последняя строчка в переводе кудинова звучит

как солнце с перерезанным горлом

какая хуйня

шкулёв бы сказал много лучше

типа ты эти цветы сбереги

чтоб их не сгубила невзгода

и злые не смяли враги

как это круто!

гораздо круче нежели слова недоноска

написавшего a child's first trip

away from home

that moment of freedom

 

потому что свобода это право назвать говном

тех кого ты по-настоящему любишь

 

только трудом

все мы живём

ночью и днём

ночью и днём

только трудом

только трудом

 

  июнь 1999

 

 

 

 

 

 

ГОСТИНИЦА ХАОС, ДОВОЛЬНО ВЫСОКОЕ ЗДАНИЕ В МОСКВЕ

 

в гостинице хаос радели за премию эндшпиль

вскрывали письма они не взрывались

только тихо скулили слёзками неубедительно заливались

 

хожу по просторам не могу смотреть на юных красивых женщин

все они авторы все носят стишок под сердечком

чувствую: набухает немзер на месте печени

 

а.е.килимник собралась выпускать журнал

потом говорит: после того что случилось нехорошо

надо почтить чем-нибудь типа скорбного коллажа

 

требует галя зеленина полминуты молчания

вместо жидовских ангелов в отменно длинных стишках

мэр позаботится все будут лежать в индивидуальных мешках

 

от меня останутся в вечности только митя не обижайся

да апология означающего пизды

но слово пизда – не главное знаменье беды

 

прилетайте на самолётах вестники освобождения

кирилл куталов и лев пирогов

победите друзей победите врагов

 

  сентябрь 2001

 

 

 

 

 

 

ИЗ ЦИКЛА "УТРОМ В ГАЗЕТЕ – ВЕЧЕРОМ В КУПЛЕТЕ"

 

в городе энгельсе на улице льва кассиля

живет дина гатина пишущая как елена гуро

меня же пока в саратов выступить не пригласили

пока мое место прописки – московское метро

 

поэтому я согласен с лесиным: надо писать как вознесенский

(не андрей андреевич, а саша, само собой)

или на худой конец как жуков иваново-вознесенский

(вот смотрите какая неловкая и неумелая рифма)

 

лёша денисов! не надо писать как я

и вообще никому ничего не надо писать

смотрите на диму соколова, друзья

ему кажется на всё это давно уже нассать

 

такие дела я превращаюсь в литинститутского поэта

пла́чу о березе по чужим долгам плачу́

сдохну по пьяному дело и за это

от кузьмина посмертную пощечину получу

 

до свидания родные

не увижу я саратов

до свидания родные

не увижу я саратов

 

  октябрь 2001

 

 

 

 

 

 

ПРОТОКОЛЫ ТАЙНОГО МИРОВОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА

 

(Краткая редакция)

 

  Мы выпивали, и Федя Францев,

  уже никакой, с абсолютно расплавленной крышей,

  сказал: Иногда я думаю, что вы вместе с Соколовским, Давыдов,

  составляете Тайное Мировое Правительство.

  Я подумал и согласился:

  Так, вероятно, и есть.

 

 

ПРОТОКОЛ 1

 

на то и сука в мире чтобы ты не дремал

чтобы всё правильно понимал

это один вариант начала, а второй я забыл

если он конечно вообще когда-либо был

а если он был то видимо в какой-то момент

окончательно меня заебал

 

 

 

 

 

ПРОТОКОЛ 2

 

читая нилуса погромные труды

ты не накликаешь беды

ничуть не устыдишься

и – слышишь слышишь – никоим образом

тем самым жестом к позиции благородной его

не присоединишься

 

  Каждый челов°къ стремится ко власти, каждому хотњлось бы сдњлаться диктаторомъ, если бы только онъ могъ, но при этомъ рњдкiй не былъ бы готовъ жертвовать благами всњхъ ради достиженiя благъ своихъ.

 

  Протоколы собранiй Сiонскихъ мудрецовъ. // Сергiй Нилусъ. Близъ грядущiй Антихристъ и царство Дiавола на земле. Сергiевъ Посадъ, 1911. С. 57.

 

банальность мысли искупает слог

поди из подобной конструкции пойми что искупает что

единожды вступив в полилог

пойдёшь ко дну эпигоном кусто

это как наталья борисовна некогда говорила:

единожды вмазавшись всю жизнь будешь торчать

в тот момент она этот тезис мне кажется не вполне доказала

но со временем я начал его слишком хорошо понимать

 

 

 

 

 

ПРОТОКОЛ 3

 

набрал случайно в названии цикла

вместо Мирового Правительства – Морового Мравительства

ясно что это что-то значит (вспомним Ошибочные действия)

но не думаю что смысл здесь в самоумаленни:

все мы немного гении

и даже не веря в понятие гения –

всё равно мы гении как минус-приём

 

так и живём что следует читать: такие дела

зависть к воденникову была да не сплыла

напротив теперь ещё и кире медведеву

я начал слегка завидовать вроде бы

 

 

 

 

 

ПРОТОКОЛ 4

 

а даниил андреев пишет:

завидовать нехорошо

и вообще всё время якать

решительно нехорошо

мол брюсов игорь северянин

бальмонт и прочие – пиздец

неправы как

 

  Подобно самозванным царям нашей истории, некоторым из них удавалось достичь литературного трона и продержаться на нем несколько лет, одному даже около трех десятилетий. Но суд времени подвергал их каждый раз беспощадному развенчанию, потомство отводило этим именам подобающие им скромные места, а личная карма, утяжеленная гордыней и самоослеплением, осложненная понижением моральных требований к себе, ...увлекала такую личность в ее посмертии прочь и прочь от Синклита метакультуры.

 

  Роза Мира. X, 1.

 

постконцептуалисту сей

не страшен приговор –

не так ли, митя? – он не вор

пророк он елисей

а впрочем не исключено –

что постконцептуально

то жульничество и говно –

что, так, олег и таня?

а впрочем есть соблазн сказать

что многих надо бы назвать

но сколь ни много званных

давно известно вашу мать

с трудом найдешь избра́нных

 

 

 

 

 

ПРОТОКОЛ 5

 

пуханов прав в том отношении

что слишком многие нонче пишут хорошо

ну и ладно, казалось бы – так нет, что-то всё-таки нехорошо

что-то есть постыдное в литературы приумножении

 

вообще же люди получше писателей будут

законы блюдут водку не пьют по ночам

ну то есть конечно пьют но

не обсуждают расстрельные списки коллег сгоряча

 

однако и эти и эти утверждения

высказаны недостаточно пронзительно не слишком проникновенно:

люди пусть они не входят в число участников конвенции

в своей сути отвратительны необыкновенно

 

вот идёт мужик он говно –

как говорила даша кочеткова указывая на того,

другого, третьего прохожего коим не было дано

понять в жестах её ровно ничего

 

суть примера ясна и проста:

ни днём ни ночью не покидай поста

 

 

 

 

 

ПРОТОКОЛ 6

 

теперь изменим интонацию

скажем пару слов о суете о простоте

как писал некто заставивший силлабо-тоникой говорить

практически всю нацию:

неправо думают те, те, и те

 

вообще-то мне всегда были симпатичны мыслители вроде куайна

для которых не существует понятия тайна

 

 

 

 

 

ПРОТОКОЛ 7

 

я человек на rendez-vous

но русский ли? вопрос

не понимаю ендову

до лаптя не дорос

 

а с платформы говорят:

это город нюренберг

расстреляют всех подряд

после дождичка в четверг

 

я Вяч. Вс. положу под язык, под язык

ты к этому не привык, не привык

ты берешь меня за кадык, за кадык

 

 

 

 

 

ПРОТОКОЛ 8

 

за многое полагаю не придётся отвечать

главное знать что когда говорить и что когда молчать

шостаковская поющая про дороги добра

постигла истину не золота но лишь серебра

 

не надо мусорить левое полушарие говорит

оно злобно занудствует у него гастрит

правому полушарию на всё наплевать

оно смотрит в окно научившись молчать

 

  2001-2002, Резиденция

 

 

 

__________________________________

 

 

 

 

По непрочному воздуху

 

 

 

* * *

 

категорически не согласен

вы

полагаете:

это такая вещь, которую, мол

как бы не так

в нашей дискуссии

отсутствуют, как минимум, две составляющие

первое: люди изготовлены несколько иначе

нежели ваши хвалёные образцы

второе: когда, лет восемь или девять назад

я обсуждал сходную проблему с доктором гибаряном

он утверждал: плазма и только плазма

(ну и третье, кстати, коли припомнилось, хотя и не для протокола:

кто вы такие? зачем вы пришли к нам

с вашими заковыристыми вопросами? мы

сидели в своем паучьем углу

не пели и не плясали только писали плохие стихи о хороших вещах

не было не было повторяю у нас никаких проблем

не было не было подчёркиваю у нас разговоров о тонких материях

только лучинушка да дубинушка

да кибернетический мозг устаревшей конструкции

за окном пасутся электроовцы и так бы всегда

да вот нет припёрлись припёрлись)

думается рано ставить вопрос на голосование

 

 

 

 

 

* * *

 

ко мне приходит домовой

и говорит: знаешь, старик

мне это дело уже вот где

какое? спрашиваю и при этом делаю вид

будто не понимаю о чём речь

да ты не прикидывайся, отвечает

будешь дальше себя так вести – сдам, в натуре сдам

 

 

 

 

 

* * *

 

интересны даже не столько стихи

сколько то, как они все выглядели:

их пропитые и проторченные рожи

их свет в глазах

 

 

_____________________________________

 

 

 

СЕГОДНЯ, НЕТ, ВЧЕРА

 

 

 

РАЗ

 

 

* * *

 

тщеславный выкормыш мособщепита

зачем ты значок нацепил

на серый в клеточку пиджачок –

куплен он в 77-м году

в маленьком городке на оке

 

я отвечает тихонько войду

в историческую поэтику обществоведение кибернетику

совсем налегке

этакий человек эпохи москвошвея

только новой формации

 

а что на значке на пиджачке

изображён писатель аксаков

так это потому что нет у меня других знаков

разве что почтовые марки но те не в счёт

 

 

 

 

 

ИНТЕРНАЦИОНАЛ

 

Памятник уважения:

говорить о чужом на чужом языке,

ездить в гости почти налегке,

прятаться за шторой.

 

Беспокойство запредельно, немотивированно,

единство не заставит себя ждать;

сразу же, как научимся летать,

возьмёмся за руки и полетим.

 

 

 

 

 

* * *

 

туве янссон важнее умберто эко

а людмила гурченко хороша как никто в карнавальной ночи хотя я её не люблю

и теперь переслушивая собственный альбом полугодичной давности

понимаю: в сущности я был прав

 

есть есть то за что не жалко подохнуть

и за что кое-кто уже подох

ещё понимаю что следует отдохнуть

и что жив как ни странно Бог

 

 

 

 

 

ЛИПКИ-2002

 

  Н.Ключарёвой

 

пяти минут не требовалось для того

чтобы сказать: так и есть, неведомое существо

вот тебе время другое, нагое

неизвестно какое

 

в барке уселись бог, дружок и палач

голос: скрипач не нужен

далеко за бортом реет птюч

он нам нужен и одновременно не нужен

 

с третьей строфы, как кононов говорит

оп-ля-ля опаньки аппендицит гастрит

с четвёртой, бля, такого ничего

все уселись за стол готовясь встречать Рождество

 

старые улыбчивы молодые дерзки

и тех и других ожидают тиски

в инструментальном смысле; ага-ого

вычмокивает неведомое существо

 

есть граница времян не отпади от племян

будь ты стеклян оловян деревян

отмерен срок прочитан урок

заготовлен заранее некролог

 

другая фиговина гонит вопреки –

за это её в сильное место красной строки –

не слушайтесь выводка и евонного вожака

так отмазывается красная строка

 

ты никому ничего не должен никто не примет тебя в расчёт

зато в ближайшее время никто и не предъявит счёт

ты царь так живи один как цитировала одна из вас

(этаким образом мы восстановим боезапас)

 

нет уж, херушки, тонко твоё шитьё

жесты оказываются за.

но когда расклад не за тутти-фрутти – за ё-моё

отказывают тормоза

 

мы полагали: приехали в звёздные войны – приехали в кин-дза-дза

психоанализ требует: немедля закрой глаза

вейся змеюкой под дудочку – но увы

отверзшие очи изгнаны, прочие же – увы

 

здесь раздаются: бис браво и прочий ничё живёшь

я говорю здравицу а ты мне: хорош, хорош

вот те и юрьев день бабка моих годов

они были готовы того кто без того готов

 

если же трещина выпрыгивающая из-за угла

игриво ластится к нашим ногам

мол, я тебя никому не отдам –

помяни – в переводе – такие дела

 

ты живёшь под собой не чуя ничего

фейерверк, хуё-моё, прочее торжество

колись орешек покуда не стал

магический ты кристалл

 

 

 

 

 

* * *

 

интересны даже не столько стихи

сколько то, как они все выглядели:

их пропитые и проторченные рожи

их свет в глазах

 

 

 

 

 

* * *

 

если кому-то есть до чего-то дело

если кого-то интересует мнение

не твоё да и не моё неважно чьё

эту персону не определишь как гения

 

нет-нет не гений он совсем наоборот

и похую каноны романтизма

он просто ест свой мозг и кровь свою он пьёт

и вся его судьба одна сплошная схизма

 

не гений он и человек ли? мудрено сказать

то есть он есть но как он есть каким манером

куда его влечёт недальновидный следует заметить ум

а равно и не по летам задрюченное тело –

неведомо

 

  но вот над горизонтом

встаёт природы царь встаёт уже стоит

блин! посмотри! какой нелепый вид

рефлексия увы взрывается экспромтом

и наш субъект вовек не будет индивид

 

 

 

 

 

* * *

 

категорически не согласен

вы

полагаете:

это такая вещь, которую, мол

как бы не так

в нашей дискуссии

отсутствуют, как минимум, две составляющие

первое: люди изготовлены несколько иначе

нежели ваши хвалёные образцы

второе: когда, лет восемь или девять назад

я обсуждал сходную проблему с доктором гибаряном

он утверждал: плазма и только плазма

(ну и третье, кстати, коли припомнилось, хотя и не для протокола:

кто вы такие? зачем вы пришли к нам

с вашими заковыристыми вопросами? мы

сидели в своём паучьем углу

не пели и не плясали только писали плохие стихи о хороших вещах

не было не было повторяю у нас никаких проблем

не было не было подчёркиваю у нас разговоров о тонких материях

только лучинушка да дубинушка

да кибернетический мозг устаревшей конструкции

за окном пасутся электроовцы и так бы всегда

да вот нет припёрлись припёрлись)

думается рано ставить вопрос на голосование

 

 

 

 

 

* * *

 

подполковник в отставке играет в преферанс

мальчик с глупыми глазами поёт про декаданс

осень. листья облетели

или наоборот весна

все люди очухиваются от длительного сна

кроме подполковника скончавшегося в своей постели

 

 

 

 

 

* * *

 

бойся вздохнуть – или ты победишь.

кислород, берегись одоления

 

 

 

 

 

* * *

 

здравствуй старуха а вот они

минувшие дни

что ли давай мне их помяни

 

и давай пустимся в пляс

над нами как известно висит волопас

его нам нострадамус не припас

 

я люблю тебя нет я тебя не люблю

я лучше поставлю очередного короля юбю

дам добро спуску на воду адью кораблю

 

 

 

 

 

* * *

 

так действуют враньё и стеснительность

не пустяки – посмотреть в затылок

ничего не сказав

 

 

 

 

 

* * *

 

режиссура наколенная

сиротлива и скучна

мысль ворочается пленная

но под плёнкою стена

 

вот такие золотые

эпизоды жизнь дари́т

и мгновения литые

ест внимательный гибрид

 

издеватель раздеватель

до мяса и костей

разных всяких познаватель

непозванных гостей

 

не даёшься что ж ты в руки

пришлец отнюдь не дорогой

по каким законам суки

тащите меня домой

 

если мир театром назван

значит вешалка есть ад

там не язвы и миазмы –

оболочки там висят

 

вот где совесть неучёная

пребываешь ты пока

и уму непокорённая

ты танцуешь гопака

 

а уму не очень надо

он и сам умеет всё

по извивам вертограда

мчится – славно колесо!

 

 

 

 

 

* * *

 

мне больно от отсутствия меня –

но это ведь довольно распространённая фигня –

говорят: это пройдёт главное оставаться на собственном месте

говорят: не забывай о совести о чести

 

и вот в лесу глухом печальном –

ведь каждый знает этот лес! –

блюду свой интерес

сижу мечтаю молча об огне первоначальном

 

 

 

 

 

* * *

 

в своё время на мой адрес к кузьмину пришло письмо следующего содержания:

простите, данила, случайно не вы написали "этюд о крысином смехе"?

я тогда не ответил но вот сейчас отвечаю нет не писал только сейчас пишу

 

наташа ключарёва рассказывала что в какой-то работе по современной литературе

то ли дипломной то ли курсовой

приписала мне роман "петербург-2000"

вот он, наташа, вот он этот роман

 

я составлял биографические справки для альманаха "окрестности"

и сообщил, в частности, будто у соколовского есть повесть "куцый соловей"

серёжа это потом обыграл в одном из своих текстов

а спустя два номера кто-то – то ли соколовский то ли ваншенкина

указали что я печатался в журнале "часы"

стоит счесть это мелкой местью

 

фантомы жизнеспособней реальных вещей

но это не понимает никто вообще

 

 

 

 

 

ДВА

 

 

СТИХИ ДЛЯ ЛЕВОЙ РУКИ

 

1.

 

искать указывать скулить

скулу направо и неправо

не надо много говорить

а только слушать и скучать

 

кусаться треск определять

кого кого вы умывали

куда куда – но никогда

не станет тем-то и едва ли

вовне исчезнет навсегда

 

2.

 

ремарки неясности или

помарки подарки часы

кого мне вчера приносили

повисли на вас навсегда

 

а как было ране – не помним

не помним как было потом

как не было смотрим но снова

не мыслим не мыслим не мы

 

3.

 

ваше горе неуместно

рано равенство и смерть

рано раннее копыто

в точку можно посмотреть

 

ничего нам не приятно

неприятно но не нам

наверху по праву права

что-то станется опять

 

4.

 

палач несёт пятнистый мяч

несётся ветер по старинке

ползёт по ветке враг рогач

вытягивается ночь по струнке

 

отныне на войне война

и паранойя непременна

вострепетать подобно нам

немедля испариться ввысь

 

5.

 

цыц неприятное поход

приятен свет но где он

напомни песню аве демон

не смейся право в стороне

 

окно оно почти ничто

не прекращается не стонет

и песнь давидову поёт

 

 

 

 

 

* * *

 

как по рекам преисподним

шёл недобрый пароход

пассажиры кто в исподнем

кто до косточек раздет

бескозырки у матросов

капитан так вовсе бес

сер порой порою розов

а порою цвета без

 

 

 

 

 

* * *

 

краплёные карты отчизны

я здесь никогда не умру

я здесь не дождусь укоризны

имперская стонет дыра

 

однако зачем она стонет

когда там не будет меня

душа в захолустии вянет

и в доме погасли огни

 

 

 

 

 

* * *

 

отказной подписан лист

под названьем атавизм

человек не что иное

как дитятко паранойи

 

деньги плочены уже

и легка походка

мысль вертится ужом

выветрилась водка

 

 

 

 

 

* * *

 

Виются змеи средь меня,

Но не сдаюсь им в плен

Мой месяц ябрь, мой месяц раль

My love – канцероген

 

Пока витийствует любой –

Я всякий, и такой

Порядок жизни всем хорош,

К тому же не впервой

 

Но только мозг, тесало дней

Лежит и шебуршит

Течёт уставшая вода

И ветр над ней визжит

 

 

 

 

 

* * *

 

Телевизор, ты меня переживёшь

Я родился с дырою на боку

Я на ангела картонного похож

Вот возьму клюку и убегу

 

Холодильник, ты меня не поймёшь

 

 

 

 

 

* * *

 

вот в чём заинтересоваться

никак нельзя а коли льзя

пора б на части разлететься

и сделать пешкою ферзя

а коли всё-таки неможно

достойно плакать о себе

тогда лишь говорить натужно

о постклассической борьбе

 

 

 

 

 

* * *

 

кривые лица окружают

тебя в наземной толкотне

но коль останешься индифферентен в стороне

тоска тебя охватит злая

так в чём мораль, мой принц? не рыпайся, пацан –

тот отвечает закусывая после седьмой или восьмой

иди, дитя, домой

и не греши, не будь подобен стае диких обезьян

 

 

 

 

 

* * *

 

в основе пищевой цепи

лежит собака на цепи

 

 

 

 

 

* * *

 

плоть от плоти – такая штука – нашего языка

и вот же, гляди, поведение ниже среднего

бесполезно произносить красивые речи

надо молча подойти и дать по морде как следует

 

потому что – что? потакаешь им, потакаешь

и вот тебе на: лето, прекрасный уголок

  где-то под наро-фоминском

ты стоишь, осматриваешься

раздаются птичьи голоса, шелест листвы,

  словом – гомон, ну, лес

понятное дело, возникают предзаданные ожидания

 

но нет, ничего подобного ожиданию

они сидят у костра и о чём-то своём пиздят

ты подсаживаешься

мир всё-таки великолепен

он полн разнообразных красок, звуков

  и до безобразия семантизирован

однако ж это значение не городское, а пригородное

и тем самым уже какой-то иной требующее оценки,

  экологически скорректированной,

  близкой по духу всем нам

 

и – дальше по тексту: родина русь

  русский лес русский язык ВОТ ОНО!!!

какого вы тут бля мне нах материтесь?

вы кто ваще кто нах откуда вас сюда понаехало бля???

впрочем, как выясняется, надо было дать молча по морде

 

 

 

 

 

* * *

 

имхо готика всё-таки правильнее барокко

с этим тезисом мы заберёмся далёко

то есть типо зло-то будет покрасивей добра

яко злато важней серебра

 

мораль ясна: протри сосуды

и в темь гостеприимную пустися налегке

не требуй милости и ссуды

не лиходействуй в кабаке

 

 

 

 

 

ОТВЕТ КОЛЛЕГАМ, ИНТЕРЕСУЮЩИМСЯ,

ПОЧЕМУ Я ДО СИХ ПОР НЕ НАПИСАЛ РОМАН

 

нет не пишется проза и не только времени нет

или там типа в шкафу отдыхает скелет

или типа выдыхаешься на всякой херне

нет это всё не обо мне

 

обо мне знаете эпос какой гомер вергилий исаев егор

или желязны толстой толкиен вот это ближе уже разговор

в меру крутой чувак как мелетинский ему завещал

прёт сквозь говно ищет жизни причал

 

а какая проза позвольте спросить в процессе пути

ходишь то здесь то там а конца всё никак нетути

справа сон татьяны слева молодогвардейцев допрос

а впереди такое что ты читатель до него ещё не дорос

 

путевой дневник ещё куда ни шло рецензии там стишки

кому потаённый гроссбух а кому жэжэ

сено-солома сырое-варёное вершки-корешки

и почти не осталось провизии в багаже

 

нет тебе подавай ноутбук дневник писателя толстый том

редактор от жажды иссох но пока ещё помахивает хвостом

договор заключён на десять тыщ километров вперёд

так что давай мол пиши не открывай понапрасну рот

 

это я понимаю проза жизни как уж поспоришь тут

вот они братья по разуму как миленькие с ноутбуками прут

высунули языки но строчат строчат

со скоростью кроликов делающих крольчат

 

вот реалист вот постмодернист вот фантаст детективщик вот

вот мистик вот очеркист вот тонкий лирический обормот

вот нежная девушка как же это выдерживает она

а вот радикальный некто стрёмный на все времена

 

так идут они сквозь эпический кавардак

да и я в общем тоже иду по тем же местам

но увольте прозу не пишут так

ну а как я не знаю сам

 

 

 

 

 

* * *

 

ко мне приходит домовой

и говорит: знаешь, старик

мне это дело уже вот где

какое? спрашиваю и при этом делаю вид

будто не понимаю о чём речь

да ты не прикидывайся, отвечает

будешь дальше себя так вести – сдам, в натуре сдам

 

 

 

 

 

* * *

 

ходит-бродит по степи

непонятное тебе

 

 

 

 

 

* * *

 

ничейный сын, дитя "плейбоя"

не в ожидании прибоя

в тени воды, под лунным сном

безрезультатно занят злом

 

его лошадка безвозмездна

его лицо пылает и

кипит сомнение в крови.

о мальчик! совесть интересна!

 

 

 

 

 

* * *

 

есть сказка старая как достигают дна

а там на дне лежат оне и дремлют

поддерживают землю животами

какая право тутось глубина

и странники похрапывая внемлют

помимо храпа тьма и тишина

и рыбы хлещут по щекам хвостами

 

 

 

 

 

* * *

 

в погребке ауэрбаха

миметичное житьё

колыбель а рядом плаха:

всё своё

 

завсегдатаи не тужат

их не просто напугать

со своим подобьем дружат

видят в мире благодать

 

 

 

 

 

* * *

 

сколько раз я плакал и одновременно смеялся

но перед всякими там не извинялся

потому что мне за что перед этими извиняться

хотя есть причина плакать и есть причина смеяться

 

ты сидишь перед монитором окном автобуса не вполне белой бумагой

не работает рифма отвагой

работают рифмы навагой или салагой

но это не повод душевно разоблачаться

 

 

 

 

 

* * *

 

попить пивка

поесть снежка

 

 

 

 

 

* * *

 

неправы те кто о стекле

судили по стакану –

они теперь на ве́ртеле

подобные барану

 

стекло умеет отомстить

что твой обрез двуствольный

оно не хочет просто быть

а хочет жить достойно

 

 

 

 

 

* * *

 

на тусклом столе шевелится бесстрашная явь

поверь, ты был прав, совершенно прав:

нет дела никому, кто ты и что такое

каким известен ведомствам

чьей сотворён рукою

так что, того, держись и выговор исправь

 

а где-то за далёкою заставой

в засаде затаился лютый зверь ночной

он связан нитью четырёхсоставной

с таким унылым, краденым тобой

но по уставу не сочтёшь подставой

мерцающий средь комнаты

непропорциональный облик твой

 

 

 

 

 

* * *

 

гармодий с артистогитоном

лежат в лесу вечнозелёном

с одежд их капает роса

они легли на полчаса

 

вот скажем воздух он не знает

как режут горло инструментом острым

он сообщает ветрам: тает

отец ваш нежный воздух

 

 

 

 

 

* * *

 

"я проснулся знаменит"? –

ни хуя подобного!

вот, лежу, ваще убит

вроде, бля, животного

 

под колёсами истории

перемелетесь и вы

наподобие травы

в духе аллегории

 

 

 

 

 

* * *

 

видел карлсона только что выпущенного из дурки

он подбирал рядом с шаболовкой окурки

казалось: такой же, хоть и потрёпанный

близ него стояли беспризорники в ладоши хлопали

 

когда-то я думал: вот персонажи, а вот человек, а вот

нечто третье, настоящее, но когда не за пафос, а за живот

тогда уж не до таких мыслей не до этаких трансцендентных тел

карлсон харкнул мимо урны и улетел

 

 

 

 

 

* * *

 

  В.Нугатову

 

вот фурцева вскрывает вены

а вот гагарин пролетел

какие галлюциногены

тебе откроют сей предел

но нет давай вскрывай шкатулку

смотри чего там залегло

там просыпающийся Ктулху

там зеркало там стекло

 

когда за вскрытием таится

познание родильных тайн

никто не гадит не боится

поскольку выбор не случайн

так будь внимателен в победе

и в поражении суров

гагарин едет на победе

и фурцева пасет коров

 

 

 

 

 

* * *

 

по-над крышей лобачевской

ходит ветер молодой

мир устроенный нечестно

водит зряшный хоровод

 

из-под туч зияет сфера

самостийный организм

ну так здравствуй, ars chimaera

воплощай заветы в жизнь

 

 

 

 

 

МАЛЕНЬКИЙ ЦИКЛ ДЛЯ АНДРЕЯ СЕН-СЕНЬКОВА

 

*

 

святое письмо

послание человека, говорящего на вымершем языке

 

свежему хлебу предан запах паштета

ему кажется, что он чем-то вымазан

 

*

 

философ а, по рассеянности, забывает пожать руку философу б

 

встреча на эльбе не состоится

 

*

 

по улицам ходит писатель

просит окружающих: поверьте мне

я иногда говорю правду

я хочу, чтобы мне хоть изредка доверяли

 

*

 

суггестия мотыльков

 

малларме на бумажной лесенке

 

*

 

два дурацких слова:

глория и виктория

 

дебют пивовара

 

государственное зрение

 

обедня сирот

 

 

 

 

 

* * *

 

в голландии есть министр неизъяснимых дел

он ведает вкусами запахами тактильными ощущеньями тож

у нас в правительстве такой же точно сидел

но недавно был уничтож-

ен, и это на пользу ему пошло

он избавился от неизъяснимых забот

сребряно правое его крыло,

злато левое, он теперь неплохо живёт

 

 

 

 

 

* * *

 

  М.К.

 

девчонка любит мертвеца

утопшего мальчонку

ab ovo блин и до конца

айда клевать печёнку

 

у золотого у крыльца

в свою стучишься доску

не лучше ль скушать говнеца

чем выебать берёзку?

 

девчушка очень средних лет

не спи не спи паскуда

просрочен краденый билет

оттуда и до туда

 

вот юнош топлый уши трёт

но нетути водицы

всё наше рядышком плывёт

сверкают ягодицы

 

а наше всё ещё одно

пузырики пускает

на третий путь платформы дно

их дядько не пускает

 

три мудреца в одной бадье

на бережочке дева

не знает кто не знает где

направо ли налево

 

протей не спит нерей храпит

блядуют нереиды

трёх светлых гениев синклит

на них имеет виды

 

девчоночка на берегу

обкусывает губы

вот изогнулася в дугу

траблы её сугубы

 

не зыркай больше не туда

нетудеса скоромны

глядит железная елда

из-под мясной короны

 

у мёртвого на языке

что у живого в пузе

и шевелится на крюке

убогий в профсоюзе

 

кому-то в муках в мужичках

нацеживают юшку

а впрочем всяко на крючках

полюбите друг дружку

 

когда же девочка бултых

все трое по теченью

так будем экономить жмых

и в ножки бух растенью

 

 

 

 

 

* * *

 

а вам это и не может понравиться

здесь дело понимаете ли... ну, в этакой как вам сказать

в такой особенной если так можно выразиться

ну... сами понимаете... нет, не интонации, конечно, не интонации

да вы всё понимаете я вижу просто оба не можем

подобрать правильное слово для этого

 

ну то есть если это описать фигурально

то представьте такой себе значит пленэр

ну там какое болотце или... нет не дачный участок

именно болотце или берег реки или там нескошенный луг

стога сена природа в общем но типа того... окультуренная

это ну как вам точнее объяснить... в строгино были когда-нибудь?

вот там вот что-то вроде того о чём я говорю

там вот если идти по берегу ну мимо пляжа в сторону лесопарка

то вот где-то есть такая там точка вроде как и не в городе а далеко-далеко

и в то же время гудит трасса чуть видная за деревьями

это у антропологов зона перехода называется читали?

ван геннепа там эдмунда лича ну такие в общем дела теперь ясно?

 

нет ну хорошо я попробую сформулировать попробую

хотя кажется и так всё ясно ну да ладно уж

вот как бы некоторая вещь... ну или не вещь а субстанция там

короче нечто и оно... как мёд когда оно есть его уже нет

ну как электрон, да? это такая сложная штука для объяснения

простите если загрузил но хочется всё-таки объяснить

ну то есть само существование этого скажем так, нечто

оно мерцает вы помните про мышь у введенского

он там про время объяснял а я так вовсе и не про время

хотя конечно время к этому имеет самое прямое отношение

самое прямое прямее не придумаешь понимаете? то есть это нечто

оно как бы во времени но время здесь второй вопрос

ну как если говорить мол пушкин был лицом африканской национальности

носил бакенбарды и всякое такое

а про онегина взять да и не сказать, а? вот и тут примерно так

только тут эти самые бакенбарды играют довольно важную роль

но именно роль ну я хочу сказать представьте целостность

так просто целостность без уточнений

и вот эта целостность она как бы состоит из всяких мелких деталек

и каждая эта деталька сама по себе да ну чего я вас гружу

это же блин платон вообще или какие атомы нет

как-то надо это объяснять иначе не знаю

 

не знаю, да... но вам это не может понравиться

так что зачем забивать голову и так скажете потом: ёб вашу мать

столько разговоров а толку ну, без обид, а? не будем

ссориться из-за таких вещей о которых нам обоим

в общем-то и сказать особенно нечего

 

 

 

 

 

ТРИ

 

 

* * *

 

вялым вялым человечком

ты себя нарисовал

здесь на краешке листочка

человечек глуп и мал

 

а с обратной стороны

этого листочка

над просторами страны

распростёрлась вечность

 

этакий антагонизм

едрёна вашу в корень

неужели снова жисть

только там за морем

 

нет ответит общество

так теперь нельзя

всюду человечество

братья и друзья

 

 

 

 

 

* * *

 

похмельный стыд подползает на утренних лапах

изо рта – отвратительный запах

 

я всегда старался не быть молодёжью

надеясь пожалуй только на помощь Божью

 

вот теперь смотри, какие забавные картины

предлагают нам трудолюбивые власть имеющие мужчины

 

вот, смотри, как время наваливается на нас

пускает нас под откос

 

 

 

 

 

* * *

 

сказки братьев гримм

о чём это мы говорим?

о времени, об огне

о тебе, обо мне

 

прочее – сон, ничто

как у команды кусто

что в глубине живёт

воду чужую пьёт

 

 

 

 

 

* * *

 

  Тане Миловой

 

недобрые и голые зверьки

они конечно добрые и вовсе не зверьки

они всего-навсего далеки

от чего-то такого о чём и подумать не-

льзя не то что сказать или написать

о том что не тонет в воде не горит в огне

не ходит в кирзе по недоброй, голой стране

чьи качества как и оно само несказуемы суть

что где-то там но вот и вовсе не там а здесь

пребывает в тебе во мне стало быть пребывает и в них

но если один заводит дневник

то другой включает ночник

и если один блудодей-баловник

то другой соответственно столпник и мних

совместные их забавы горьки

совместные думы горьки

когда зверька по холке гладишь ты

он отвернётся и прошепчет: вот

обман коварство лицемерие и проч.

не трожь его не щупай ласково его живот

ходи по стогнам и пророчь

и вглядывайся в их черты

в них ясен замысел явлeнны день и ночь

 

 

 

 

 

МАЛОЕ ПОСЛАНИЕ УЛЬРИКЕ МАЙНХОФ

 

я не знаю почему я пишу тебе эти стихи

я о тебе почти ничего не знаю

я читал твою книгу и ещё кое-что кое-где

не знаю

мне кажется тебе было больно схожим образом

мне кажется ты не была террористкой

как стали говорить про всех таких

много после твоей смерти

 

я живу в москве не знаю немецкого

много пью и когда это делаю

не способен к осмысленной деятельности

сижу продолжаю пить

даже не надевая джинсов

просто сижу и пью и смотрю телевизор

 

я не хочу чтоб ты знала что там теперь показывают

ничего хорошего не показывают

это не потому что мир стало хуже

и даже не потому что телевизор говно

а просто так

смерть захватывает свои территории

 

я тихий человек по сути слюнтяй

я не люблю жестокости

но когда мучают детей стариков собак кошек

мне хочется убивать

 

я тихий парень из интеллигентной семьи

мне сложно представить как можно сделать больно другому

но я понимаю что могу подраться могу убить

и это вроде бы нехорошо

 

Ульрика! скажи мне что дело типа былое

скажи мне: всё нормально не парься

но ты не скажешь не скажешь не скажешь

потому что тебя здесь нет

 

 

 

 

 

* * *

 

кроме донышка земного

есть небесный палисад

там звучит родное слово

но никто ему не рад

ибо слышателя нету

лишь антропный фактор есть

возвращаясь на планету

замечаем: так и здесь

 

 

 

 

 

* * *

 

неинтересно: вот стол вот стул

хотя таковы все хорошие стихи

ветер сегодня нет уже вчера подул

дела происходящие лихи

 

ходит его светлость холоден и богат

ему кадит поп честь отдаёт солдат

в мире нет красивее торжества

нежели пришествие нежеланного существа

 

ветка склонённая заоконный дом

я вас отдам конечно но отдам с трудом

когда придут просушивать бельё

я попытаюсь сделать что-нибудь своё

 

рычи китай и негры оп-ля-ля

весь мир стремится к красоте

но поимеют нас не те не те

кто приготовил эти кренделя

 

 

 

 

 

* * *

 

  Д.Файзову

 

близкий умер

далёкий похуй

трубачи устали

мир честен

будь добр позвони мне

позвони мне

 

 

 

 

 

* * *

 

знаю как делать умные слова

примерно вот так

сначала было один а потом стало два

короче ништяк

 

но когда выходят, вываливаются, бухтят,

торопят – ты злишься, но совладать нету сил

это вовсе не ад, мой друг, отнюдь не ад

просто нечто идёт на распыл

 

и когда песенкой предстаёт вот это

а вон то гляди и того хлеще

понимаешь природу если не веще́й то хотя бы конкретной вещи

понимаешь жизни не может быть могут быть зима или лето

 

миловидность и грех под руку по бульвару

идут проводить своих стариков

не пиши стихов, говорю, не пиши стихов

не пиши прогуливаясь по бульвару

 

вот они лежат среди нас

пожалей их слезящийся глаз

пожалей дребезжащий глас

 

 

 

 

 

* * *

 

красота страшна нам скажут

нас опишут нас повяжут

но потом придёт товарищ

избавитель от пожарищ

 

мир на дольки поделён

он и он а вот не он

красота спасает бля

только днище корабля

 

мы в основе мы в системе

мы в той самой главной теме

что потрагивает нас

отдаёт дитям приказ

 

мир устроен необычно

мило то что неприлично

но зато у разных сук

не выстрайвается звук

 

вот теперь мы только стали

для дальнейшего детали

я люблю тебя а ты

мы адепты красоты

 

 

 

 

 

* * *

 

воистину хочу но сам не понимаю

зачем всё это близко принимаю

мне скучно без но не сказать чего

ушли намеренья повыпали слова

 

когда перед тобою совокупность

представлена как шелестящий ёж

ты смотришь строго так и неподкупно

на просыпающийся неуклонно дождь

 

нет мысли ни о чём не дрогнут инструменты

не колыхнётся шторы механизм

вот разве что на зов ленивые секунды

сползаются по плоскости волос

 

свет электрический почти как свет дневной

и тот и тот побрезговали мной

 

 

 

 

 

* * *

 

  И.Ш.

 

смерть я полагаю абсолютно заслужена

я полагаю родился значит помри

не занимай если угодно чужого места

если же не угодно вот тебе раз-два-три

получай своё голое бесхребетное

если уж хочешь быть телом то на́ давай

будь цветиком красным дитятко бедное

цвети как солнечный первомай

 

 

 

 

 

* * *

 

интересное отличье

нас теперь уже не так

прилетело нечто птичье

перекусывает проводок

 

в дискомфорте не в обиде

на последнем этаже

мы незримые соседи

нас не так теперь уже

 

 

 

 

 

* * *

 

  О.

 

Лишён любови только знак

И потому – дурак

А мы с тобою так и сяк

Решаем: так и так

 

Лишён любви иной зверок

Он в нору поволок

Сердечка страстнаго кусок

И прочий уголёк

 

Ещё лишён любви один

Красивый господин

Он ходит чистый до седин

Он носит вазелин

 

А вот машинка и она

Любови лишена

У ней таинственной до дна

Задействана страна

 

А мы сидим а мы сидим

И выпускаем дым

Быть может нам одним одним

Мы что-то объясним

 

 

 

 

 

* * *

 

с удовлетворением отмечаю: стал взрослой гадиной

обладающей эдакой душевной впадиной

когда хочется плакать получается только смех во тьме

эдакой право имеющей идиотиной

растерявшей и бэ и мэ

 

 

 

 

 

* * *

 

трудно Одину ладить с Локи

как мы всё-таки одиноки

 

 

 

 

 

* * *

 

вот ведь вам достоинство

настоящих персонажей

нету ни пристойности

ни чести даже

пляшут умильно

у могильного костра

я моя милая

и брат и сестра

 

вот ведь по-настоящему

как играют в ящик

уподобясь ящеру

славят прежде павших

когда бы победа

были бы друзья

а так нету хлеба

потому нельзя

 

 

 

 

 

* * *

 

как зелен виноград когда его не могут

как спел он Господи когда его уже

не забывай на этом этаже

тебя обнимут и тебе помогут

но вот вопрос зачем ты приходил?

мне кажется деревья трепетали

когда последнюю главу читали

и ты рыдал кричал орал молил

 

 

 

 

 

* * *

 

когда над миром ходит тишина

она сложна а может не сложна

быть может просто нами сложена́

из отзвуков неведомого дна

 

ты не хорош не плох ничем не связан

за исключением того чему обязан

ты слышишь отзвуки, тобой ещё не сказан

последний слог но ты уже помазан

 

и вот Она пришедшая оттуда

где может быть осуществилось чудо

а может нет – так вот, она посуда

наполненная чем-то из-под спуда

 

смотри на мир он разом тих и громок

значений не изведавший ребёнок

он зол и нагл но так красив и тонок

люби его ожиданный потомок

 

 

 

 

 

* * *

 

среди всяких блин орнаментов

ну и прочего всего

не хватает только выводов

мол вот это оттого

 

арабесок разных глупости

разрослися по центра́м

но и в отдалённой крепости

ничего не светит нам

 

потому терзаясь памятью

или совестию нах

покрываешься ты копотью

на просторе ли в стенах

 

потому и в дрёме розовой

и в малиновом аду

в этой роще бля берёзовой

в очереди взять еду

 

и в миссионерской кажется

позе и в другой какой

скажем лотоса – закружится

голова сама собой

 

закружи́тся и отвяжется

полетит в такую даль

где узоры наши кажутся

мифом или басней что ль

 

безголовому не боязно

эту графику приять

пусть она никем не познана

ну и пусть её бы блядь

 

 

 

 

 

* * *

 

ласковый ход вещей или неласковый их же ход

а чего тут мучить себя и других?

время медленно но верно всех отправляет в тот

угол куда шар без данных кати́тся опознавательных

 

вот по эту сторону сидят полагающие что там

и наступит долгожданный и охуенный час

а по ту сторону нервно озираются по сторонам

желающие чтобы не было нас и вас

 

не обвинишь первых в глупости вторым не скажешь: козлы

вон пошли вон пошли вон пошли вон

мы не злы и они не злы

но никто при этом не добр не справедлив не умен

 

чисто физика понимашь как устроено так и катись

маши конечностями коли силы некуда деть

если вдруг какие-то там завелись

пущай привыкают: им тоже скоро смердеть

 

но недоброе всё и неумное всё

бессердечное будто бы на деле же существующее и всё

скажет: что чувак погулял и всё

ты же скажешь: а нет вот не всё

 

есть здоровый смысл в нездоровом сне

есть причины быть несмотря ни на что

есть огонь в воде и вода в огне

и когда ответят тебе: ну и что

отвернись к отсутствующей стене

перестав быть ничем став ничто

 

 

 

____________________________________

 

 

 

Самое выгодное занятие

 

 

 

* * *

 

в своё время на мой адрес к кузьмину пришло письмо следующего содержания:

простите, данила, случайно не вы написали "этюд о крысином смехе"

я тогда не ответил но вот сейчас отвечаю нет не писал только сейчас пишу

 

наташа ключарёва рассказывала что в какой-то работе по современной литературе

то ли дипломной то ли курсовой

приписала мне роман "петербург-2000"

вот он, наташа, вот он этот роман

 

я составлял биографические справки для альманаха "окрестности"

и сообщил, в частности, будто у соколовского есть повесть "куцый соловей"

серёжа это потом обыграл в одном из своих текстов

а спустя два номера кто-то – то ли соколовский то ли ваншенкина

указали что я печатался в журнале "часы"

стоит счесть это мелкой местью

 

фантомы жизнеспособней реальных вещей

но это не понимает никто вообще

 

 

 

 

 

* * *

 

а вам это и не может понравиться

здесь дело понимаете ли... ну, в этакой как вам сказать

в такой особенной если так можно выразиться

ну... сами понимаете... нет, не интонации, конечно не интонации

да вы всё понимаете я вижу просто оба не можем

подобрать правильное слово для этого

 

ну то есть если это описать фигурально

то представьте такой себе значит пленэр

ну там какое болотце или... нет не дачный участок

именно болотце или берег реки или там нескошенный луг

стога сена природа в общем но типа того... окультуренная

это ну как вам точнее объяснить... в строгино были когда-нибудь?

вот там вот что-то вроде того о чём я говорю

там вот если идти по берегу ну мимо пляжа в сторону лесопарка

то вот где-то есть такая там точка вроде как и не в городе а далеко-далеко

и в то же время гудит трасса чуть видная за деревьями

это у антропологов зона перехода называется читали?

ван геннепа там эдмунда лича ну такие в общем дела теперь ясно?

 

нет ну хорошо я попробую сформулировать попробую

хотя кажется и так всё ясно ну да ладно уж

вот как бы некоторая вещь... ну или не вещь а субстанция там

короче нечто и оно... как мёд когда оно есть его уже нет

ну как электрон, да? это такая сложная штука для объяснения

простите если загрузил но хочется всё-таки объяснить

ну то есть само существование этого скажем так, нечто

оно мерцает вы помните про мышь у введенского

он там про время объяснял а я так вовсе и не про время

хотя конечно время к этому имеет самое прямое отношение

самое прямое прямее не придумаешь понимаете? то есть это нечто

оно как бы во времени но время здесь второй вопрос

ну как если говорить мол пушкин был лицом африканской национальности

носил бакенбарды и всякое такое

а про онегина взять да и не сказать, а? вот и тут примерно так

только тут эти самые бакенбарды играют довольно важную роль

но именно роль ну я хочу сказать представьте целостность

так просто целостность без уточнений

и вот эта целостность она как бы состоит из всяких мелких деталек

и каждая эта деталька сама по себе да ну чего я вас гружу

это же блин платон вообще или какие атомы нет

как-то надо это объяснять иначе не знаю

 

не знаю, да... но вам это не может понравиться

так что зачем забивать голову и так скажете потом: ёб вашу мать

столько разговоров а толку ну, без обид, а? не будем

ссориться из-за таких вещей о которых нам обоим

в общем-то и сказать особенно нечего

 

 

 

 

 

МАЛЕНЬКИЙ ЦИКЛ ДЛЯ АНДРЕЯ СЕН-СЕНЬКОВА

 

*

 

святое письмо

послание человека, говорящего на вымершем языке

 

свежему хлебу предан запах паштета

ему кажется, что он чем-то вымазан

 

*

 

философ а, по рассеянности, забывает пожать руку философу б

 

встреча на эльбе не состоится

 

*

 

по улицам ходит писатель

просит окружающих: поверьте мне

я иногда говорю правду

я хочу, чтобы мне хоть изредка доверяли

 

*

 

суггестия мотыльков

 

малларме на бумажной лесенке

 

*

 

два дурацких слова:

глория и виктория

 

дебют пивовара

 

государственное зрение

 

обедня сирот

 

 

 

___________________________

 

 

 

 

Легко быть искренним

 

 

 

* * *

 

То я, которое будет прощено

тому я, которое будет проклято

по невидимой почте

с голубком ветхозаветным

(чай, неспроста невозвращенцем заделался)

благую весть

об относительности истребления

о целебных свойствах огня.

 

 

 

 

 

* * *

 

человек он сдвигается

без пожалуйста по собственной инициативе

направляется к метро

 

 

 

 

 

* * *

 

посмотрел на нас и говорит: ну вы, блин, даёте

на кого это похоже, а? на кого это похоже?

как на кого, отвечаем, на вас же и похоже, как договаривались

1:4, в три цвета, полноформатный, плюс ретушь

плюс расходы за доставку

 

 

 

 

 

* * *

 

Вещи приходят-уходят и люди

С ними заодно уходят на дно

Где-нибудь на Петровском бульваре

Монумент Бодрийару воздвигнуть надобно

На народные деньги антинародные деньги.

 

 

 

 

 

* * *

 

сказано было: всё изменимо

вот-вот и всё вот вот уже

так что когда себя встречаю

шестнадцатилетнего, на улице

делаем вид что не знакомы друг с другом

да и впрямь — будто бы мы знакомы?!

 

 

 

 

 

* * *

 

в пу́стыни ему было видение:

высокий худой мужчина с бритвенным тазиком на голове, верхом на кляче

и вместе с ним — маленький толстячок на осле

они сражались с кем-то невидимым всю ночь до рассвета

пока на небе не зажглась электрическая лампочка

на 220В

 

 

 

 

 

* * *

 

С тех пор, как задушен дневник,

Время убегает несчитанное,

Чернилами выливается из ручки,

Утихает в шкафу, под папкой

С надписью: "Уверенность в себе".

 

Дотронуться сил не хватает,

Звериное чувство реставрации не поддаётся.

Когда все дневники будут опубликованы,

Наступит конец света.

 

 

 

 

 

* * *

 

Вот такие отцы прошедших времён

прямо держатся и кулак у них немаленький

с ними страшно поговорить по душам

усы их шевелятся, они красивы

как на толстом коне офицер, так они на улице

по сторонам глядят, зная, на что глядят.

 

Не ходи за ними, а если пошел

не возвращайся, да они и не отпустят

надежды их связаны с физиологией

рожком для обуви, газетами и почтительностью

а солнце чёткое и блестит.

 

 

 

 

* * *

 

Тебе

Губительнице бабочек

Почтмейстерше наших страданий

Специалистке коли не в той области: так в другой -

Трогательные вздохи в коробке из-под конфет

Ахи-охи, не забудь обидеться.

 

Трубку войны возьми, прислушайся:

Как давно нас не видели одновременно

Расстояние сократилось до минимума

Никто не мешает, но никто и не помогает.

 

Воспоминания шнурками перевязаны

Чтобы не забыть, как не было, как не будет.

 

 

 

_____________________________

 

 

 

 

Это вот что

 

 

Из цикла "ПОСЛОВИЦЫ РУССКОГО НАРОДА"

 

1.

 

Все свое, дай Бог, носить с собой

пока не встретится на пути, не продемонстрирует

изнанку, торопливое, суетное

пока не сведусь хорошо б сам к себе

нет, к вычитанию из себя, к разным

непотребным действиям, пока

не растворюсь в размытом и без нас, но конкретном

без особого на то повеления, но по умолчанию

и без головной боли.

 

2.

 

Тише едешь а как надо иначе

расскажи, дяденька

расскажи, тетенька-здравый-постовой-человек

дальше будешь с печной трубой своей

в желтой руке а что прикажешь

то и случится знать, лес недолог

ум некороток, соловей некрасив

ох ты, бурая птица недоступных окраин

где твои сани а дальше, в лес...

 

 

 

 

 

Из цикла "ИЕРАРХИЧЕСКИЕ СТИХИ"

 

 

* * *

 

После ухода варваров, потушивших свет

мы глядим на луну, как на единственный источник жизни

и даже песок молчит

словно мысли оставшихся на обочине.

 

 

 

 

* * *

 

Это — лучший свет из всех, случавшихся с нами

и теперь бросаю в огонь

монеты —

с тем, чтобы когда-нибудь вернуться обратно

 

 

 

 

* * *

 

Слово не бармалей

вылетит — не застрелишь

разве что ракета земля-воздух

скажет веское слово свое

в ожидании дела.

 

 

 

 

* * *

 

Я стану как праздник

не оставаясь на месте, внутрь спеша

все-таки мы остались хорошими учениками, -ницами

судебная реформа Петра и Павла

делает и не такие дела.

 

 

 

 

* * *

 

Палец гостя —

ничто — ты скажешь — но голос

или тень — это что-то там на стене.

 

 

 

 

* * *

 

Прежде всего постепенность

а потом и огонь и вода

и медные трубы.

 

 

 

 

* * *

 

Что-либо вместо ночи

На крыльях замены, в руках мудреца.

© 2009–2024  schokn.ru

Стояли звери около двери,

В них стреляли, они умирали...

Стихи очень маленького мальчика

Все материалы размещенные на сайте принадлежат их владельцам. При копировании материалов ссылка на источник обязательна! Администрация не несет ответственности за нарушения авторских прав, все материалы содержатся на сторонних ресурсах, все ссылки скрыты.

КОНТАКТЫ

 

Россия, г. Москва, ул. Зорге, здание COMCON.   

schokn@mail.ru  |  +1 212 736 3100

Контакты

 

Россия, г. Москва, ул. Зорге, здание COMCON.

schokn@mail.ru  |  +1 212 736 3100