Schokn / ЩЕкн

КВАНТОВАЯ ПОЭЗИЯ МЕХАНИКА

Вот, например, квантовая теория, физика атомного ядра. За последнее столетие эта теория блестяще прошла все мыслимые проверки, некоторые ее предсказания оправдались с точностью до десятого знака после запятой. Неудивительно, что физики считают квантовую теорию одной из своих главных побед. Но за их похвальбой таится постыдная правда: у них нет ни малейшего понятия, почему эти законы работают и откуда они взялись.
— Роберт Мэттьюс

Я надеюсь, что кто-нибудь объяснит мне квантовую физику, пока я жив. А после смерти, надеюсь, Бог объяснит мне, что такое турбулентность. 
— Вернер Гейзенберг


Меня завораживает всё непонятное. В частности, книги по ядерной физике — умопомрачительный текст.
— Сальвадор Дали

Настоящая поэзия ничего не говорит, она только указывает возможности. Открывает все двери. Ты можешь открыть любую, которая подходит тебе.

РУССКАЯ ПОЭЗИЯ

Джим Моррисон
АЛЕКСАНДР ПУРЫГИН

Александр Пурыгин родился 12 декабря 1965 года в городе Куйбышеве (ныне Самара). Отцом его был известный художник Валентин Захарович Пурыгин, мать, Галина Дмитриевна, была сотрудницей областной универсальной научной библиотеки. Закончив школу с углубленным изучением английского языка, Александр недолгое время был студентом Московского пединститута, но вскоре вернулся в родной город. Он был своим в кругу меломанов, собиравшихся в будни у фирменного магазина «Мелодия», а по праздникам – на книжном рынке. Вскоре хобби переросло в профессию, всё по тем же локациям можно было видеть Александра, предлагавшего магнитозаписи и пластинки. Дебютировал Александр как поэт-концептуалист, в компании с другом записав несколько квази-рок-опер. Арии в них исполнялись от лица партийно-государственных деятелей. Записи эти, к сожалению, утрачены. А друзья попали на заметку к «органам», попортившим им немало крови. «Неофольклорные» же стихи Александра были мало кому известны, они отражали сокровенную жизнь его души, попыток публикации он не предпринимал. В конце 1994-го года Александр поехал в Москву, навестить своего старшего брата, талантливого математика. Вышел на балкон и... погиб. Произошло это 28 ноября. Некоторая часть архива сохранилась у его вдовы Ольги Макеевой (в те годы – Широковой) и друзей.

ВСТАВЕНЬ

 

На земле живёт чудак

На литых озёрах гор

Кормит окуней и пчёл

Ходит он по сону злата

И рукам даёт работать

Корень-велень добывает

Топит в плеске луж дремучих

А из них фонтаны Леса,

Леса сына

Леса духа

Пепел вязи в клади вёсен

Сны листвы в кладовке сосен

И слова в ведёрке мыслен

 

Утра синь придет

осветит любя

Пот седых полей,

Золотой песок

Лета гонг на лице росы

А над избой чувств

быстрый звон косы

Гроз мосты расцвели

фиолетово

Паста сизарей на

холсте красы

Верь коре кости,

мышцы воли клей

По долам бежит

вод прозрачных ток

Волна круто бьёт

льда сырые виски

Канарейкой поёт тусклый

лён листвы

И уста земли сеют

серый снег

Угасает вдали поздний

Солнца свет

Огонь пляса живёт

В бодрой крови планеты.

 

 

 

 

ОГОНЬ ПЛЯСА

 

Хочешь? Я расскажу

Я знаю, что такое

уголь веса

Я видел жизнь вещей –

Любопытная пьеса

Старый дом пьянён белизной

Окна маком ярки

Взойди на порог –

Тьма плетёт кружева,

А сквозь ставни видны

Капли ранней луны

Ступишь правой вперёд – войдёшь в зал действа

Воздух лёгкий парит

колесниц гонца

Стен, стропил тут уже нет давно

Врассыпную грачи, клёсты

Видишь камень-алтарь,

Рань в плену зари

Вот явь раза:

 

Веки – крепь глаза

грустью в плен плача

Поцелуй вестей моря

принесёт конь счастья.

 

 

 

 

* * *

 

Ветер потерял голову от любви

Полюбил, полюбил по усы

И пошла канитель ветрена

Развенчалася стать надутых щёк

И пошёл танцевать только видя вдали

рукав блузы хохочущей синей зари

 

 

 

 

* * *

 

В чёрных браслетах

блестящих камней

Ласковый запах блестящей

воды

Руки бугрящейся пены

Сжали шершавость

песка. Проступила сукровица

суши, отупело отрыгнув

яркие камни гальки

Желтая моча заката

поглотила всё

 

 

 

 

* * *

 

Это бал королевы

Это сон метранпажа

Это лик обелиска

Это пепела сажа

Щавель катит дорогой

По дороге две мысли полетели игриво

Ветер песен приятель

Поцелуем в колени

Жало её одиноко в веке листьев опало

Крен нагих деревьев

Человеком упавшим

Воздух белым подмечен

Упорядочен спящий

Это кофе играет на кофейнике газа

Жизнь конца февраля

Смех весеннего глаза

 

 

 

 

* * *

 

Жизнь это просто цветы

Это тот расписной

и заполненный

короб

Где ты лишь подставное

лицо стёртых

пыльной ладонью имён.

Так откуда же

ласковый сон,

что нежит истомой

уголки напряжённых, но

оттаявших (к лету)

глаз

Колесница миров-городов

сеткой чистых процеженных

линий валит лестницы

временных слов, ты отцеплен

и кажешься лужей.

Но вся эта челядь мгнове-

ний не оставит

пенную власть покоя.

Мы живём, смотрим и

дышим.

Вот в чём немного каждого

долька

 

 

 

 

* * *

 

Губы полные, молочные не щади – поговори

Молви слово двоеточия, на лице слезу слизни

Филин духа новоселья – под локоть – поговори

Говорит душа молочная: пой и в руку снег возьми

Капли чая горько-чёрного у моей шумят груди

Видишь, сердце снов-полночников поманило звон зари

Ветер кончился

Ветер занялся

Сны лопаточкой помнят родину

на лучах любви, на лучах любви

Плющи нос окошечком:

На румяных проледях, на постое улицы

Видна, взор пленяя, инеем подоткнута

вьюга да земля

вьюга да земля

 

 

 

 

* * *

 

Здравствуй, Вечер

Где рокайль отдалённых огней больших воспламенений города?

Ты их припас.

Цвет леса, влажной тряпкой отмеченный, отзвуком вечной жизни мастера?

Ты чалишь к гавани постелей деревьев сон

Золото, серебро улыбается, Вечер

В дали уснувших серебряных рельсов Ты прячешь фонарь

 

 

 

 

* * *

 

Вечер, Вечер,

Ветер ли унес печать печали

с натянутых подпруг

молвы

И Солнца зарь и

жар

ещё не достигли

покоя

Я уже раз вино твоё

пригубил, с минутой

каждою темней и

крепче

 

 

 

 

* * *

 

Самара вплывает в весну

Деревьев выстланные

звуки

На колких древоточа

На копьях сны застыли

бубнами

Как спальни течи

холодны, как взгляд

там падает свинец

 

 

 

 

* * *

 

Место – звёзд и лучей

Плюнь в лужу гнедой криви

Странен бег век

странен бег век

По площадке шестой мира

Железные письмена

Железные письмена

Валят пресным звоном

Стоит марево глаз

Стоит марево глаз

Шеи – кручёны

Мы ждём вас, мы ждём вас

Золотой шар голубой выси

Огненный пульс, огненный пульс

Греет чаны плескучей крови

Слышишь, время плести и сплетать кружева

Искренний шаг искренних искр

Вспыхнет сферой молний

Бриллиантов растаял след

Ледовой тревожной грустью

Вдох ритма света

Вдох ритма света –

Угли в сторону

Время – дерево лет – чует початки Солнца

Флёр небес

на пороге ключа сердечной мысли

Это сейчас

Темень теряет содружников

Вялых хрупки кости

Радость пряжу пьёт

Радость пряжу пьёт

Найденных песен

Череп помят, помят

Лей кровь щёк и дёсен

Видишь –

Время идти чувствовать плеск вёсен.

 

 

 

 

* * *

 

Образо-кружево прошлых

времён

Уносит распушенный ветер

событий

И папирос тёплый дымок

и густой

тает в прозрачном воздухе

встречи

Как хорош этот вечер

Плавный гость тишины,

что творит вечетканное

море покрытий

Звёзд лучи, что касаясь

творят глаза взор,

Запелёнаный ум – попечитель

стремит ток прямых дум

– утешитель

На лозе конца октября

Прядь волос налетая волнует

Золота цвет

 

 

 

 

* * *

 

Мой пол – гребень в

волосах волны

океана

Мой пол – тень

небоскрёба

на выжженной солнцем

улице

Мой пол – дворняга на

цепи экстаза

Мой пол – искра электротела

Он те тела, что я хочу

познать

Он в груде тел блестящих

от загара

Он белой полосой одежды

на устах

Порой щемящий монолог

на флейте соло