Schokn / ЩЕкн

КВАНТОВАЯ ПОЭЗИЯ МЕХАНИКА

Вот, например, квантовая теория, физика атомного ядра. За последнее столетие эта теория блестяще прошла все мыслимые проверки, некоторые ее предсказания оправдались с точностью до десятого знака после запятой. Неудивительно, что физики считают квантовую теорию одной из своих главных побед. Но за их похвальбой таится постыдная правда: у них нет ни малейшего понятия, почему эти законы работают и откуда они взялись.
— Роберт Мэттьюс

Я надеюсь, что кто-нибудь объяснит мне квантовую физику, пока я жив. А после смерти, надеюсь, Бог объяснит мне, что такое турбулентность. 
— Вернер Гейзенберг


Меня завораживает всё непонятное. В частности, книги по ядерной физике — умопомрачительный текст.
— Сальвадор Дали

Настоящая поэзия ничего не говорит, она только указывает возможности. Открывает все двери. Ты можешь открыть любую, которая подходит тебе.

ЗАРУБЕЖНАЯ ПОЭЗИЯ

Джим Моррисон
PAUL CELAN

Иллюстрации — Rolf Munzner.

 

Подготовка немецкого текста — Eugenia Knoll.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

I

 

Schwarze: Abend.

Weiß: Schnee fallt.

Wind und Wind!

Keiner, der sich aufrecht halt.

Wind und Wind

Uber Gottes weite Welt!

 

Черный вечер.

Белый снег.

Ветер, ветер!

На ногах не стоит человек.

Ветер, ветер

На всем божьем свете!

 

Windsbraut streut

Flockenweiß.

Drunter: eis.

Gleiten, Fallen: so geht’s allen.

Arme Leut!

 

Завивает ветер

Белый снежок.

Под снежком — ледок.

Скользко, тяжко,

Всякий ходок

Скользит — ах, бедняжка!

 

Eine Schnur, die man spannte.

Dran ein Plakat:

„Alle macht der Konstituante!“

Kommt ein Mutterchen, das weint,

Weiß nicht, was das alles meint:

Solche Stoffverschwendung

Ausgerechnet jetzt!

Wußt da bessere Verwendung.

Barfuß ist man und zerfetzt…

 

От здания к зданию

Протянут канат.

На канате — плакат: "Вся власть Учредительному Собранию!"

Старушка убивается — плачет,

Никак не поймет, что значит,

На что такой плакат,

Такой огромный лоскут? Сколько бы вышло портянок для ребят,

А всякий — раздет, разут...

 

Mutterchen, mußt durch den Schnee —

Irgendwie wird es schon gehn.

— Maria-Fursprech, blick herab!

— Die Bolschewiken bringen mich ins Grab!

 

Старушка, как курица, Кой-как перемотнулась через сугроб.

— Ох, Матушка-Заступница!

— Ох, большевики загонят в гроб!

 

Winde, scharfes Hui!

Stein frierts und Bein!

Druben: der Burschui,

Nas’im Mantelein.

 

Ветер хлесткий!

Не отстает и мороз!

И буржуй на перекрестке

В воротник упрятал нос.

 

Und der da druben? Lange Mahhne,

Murmelt was zwischen den Zahnen:

— Verrat!

— Verrat an Rußland, Verrat!

Vermutlich ein Literat…

 

А это кто? — Длинные волосы

И говорит вполголоса:

— Предатели!

— Погибла Россия!

Должно быть, писатель

Вития...

 

Und da! Die Schoße flattern —

Da, da, wo`s grade stob!

Warum heut so verdattert,

Genosse Pop?

 

А вон и долгополый

Сторонкой — за сугроб...

Что нынче невеселый,

Товарищ поп?

 

Weißt noch, wie’s gewesen?

Schobst den Bauch heran,

Und von Baucheshohe

Leuchtets Kreuz uns an…

 

Помнишь, как бывало

Брюхом шел вперед,

И крестом сияло

Брюхо на народ?..

 

Damen. Kommen angestelzt.

Was spricht der Persianerpelz?

— Ach, das Leid, das viele Leid…

Rutsch! — So lang, so breit…

 

Los, lauf,

Hebse auf!

 

Вон барыня в каракуле

К другой подвернулась:

— Ужь мы плакали, плакали...

Поскользнулась

И — бац — растянулась!

 

Ай, ай!

Тяни, подымай!

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Wind, munter,

Druberhin, drunter,

Teilt, Puffe aus, Stoße.

Zupft an den Schoßen.

Passanten – gemaht,

Das Plakat – geblaht,

Das weithin gespannte:

„Alle macht der Konstituante!“

 

Worte, herubergeweht:

… ‘ne Versammlung abgehalten…

… ja, da druben, in dem alten…

… Diskussion —

und Resolution:

Zehn pro einmal, zwanzig fur die Nacht…

… Na, gut Nacht…

 

Ветер веселый

И зол и рад.

Крутит подолы,

Прохожих косит,

Рвет, мнет и носит

Большой плакат: "Вся власть Учредительному Собранию"...

И слова доносит:

 

...И у нас было собрание...

...Вот в этом здании...

...Обсудили

Постановили: На время — десять, на' ночь — двадцать пять...

...И меньше — ни с кого не брать...

...Пойдем спать...

 

Spate Stunde.

Menschenleer.

Alter Kunde

Schlurft daher.

Wind macht die Runde.

 

Frierst wohl — ei,

Wenn wir zwei…?

 

Поздний вечер.

Пустеет улица.

Один бродяга

Сутулится,

Да свищет ветер...

 

Эй, бедняга!

Подходи —

Поцелуемся...

 

Brot!

Was wird kommen, was geschehn?

Weitergehn!

 

Хлеба!

Что впереди?

Проходи!

 

Schwarzer Himmel druberher.

Haß kocht, schwarz und finster, schwer.

O du schwarzer, heiliger…

 

Genosse! Du!

Kein Auge zu!

 

Черное, черное небо.

Злоба, грустная злоба

Кипит в груди...

Черная злоба, святая злоба...

Товарищ! Гляди

В оба!

 

 

 

II

 

Schneetanz, Stauben,Wirbeln, Wehn.

Es gehen die Zwolf, die Zwolfe gehn.

 

Die Flintenriemen, schwarz und stumm.

Und Flammen-, Flammenschein rundum.

 

Mutze – zerbeult! Die Kippe – na?!

Stundst schon am Buckel, Karo-As!

 

Гуляет ветер, порхает снег.

Идут двенадцать человек.

Винтовок черные ремни,

Кругом – огни, огни, огни...

В зубах – цыгарка, примят картуз,

На спину б надо бубновый туз!

 

Freiheit, Freiheit,

Freiheit sei!

Und kein Kreuz,  kein Kreuz dabei!

 

Trara! Hei!

 

Свобода, свобода,

Эх, эх, без креста!

Тра-та-та!

 

Kalt, Genossen, bitter kalt!

 

Холодно, товарищ, холодно!

 

— Der Wanja? Fuhrt die Katja aus…

— Ja, die hat Rubelchen im Haus…

 

— А Ванька с Катькой — в кабаке...

— У ей керенки есть в чулке!

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

— Und wo's nun einmal Zaster hat…

— Da macht man kehrt und wird Soldat!

— Wanja, Burschui und Hurenmist,

Probier mal, wie die meine küßt!

 

— Ванюшка сам теперь богат...

— Был Ванька наш, а стал солдат!

— Ну, Ванька, сукин сын, буржуй,

Мою, попробуй, поцелуй!

 

Freiheit, Freiheit,

Freiheit sei!

Und kein Kreuz,  kein Kreuz dabei!

 

Haben beide was zu tun —

Frag mich bloß, was tun die nun?

 

Trara! Hei!

 

Свобода, свобода,

Эх, эх, без креста!

Катька с Ванькой занята

Чем, чем занята?..

 

Тра-та-та!

 

Der Flammen—, Flammenschein rundum.

Die Flintenriemen, schwarz und stumm.

 

Halt Stritt, halt Stritt mit der Revolution!

Glaub nicht, die druben schlafen schon!

 

Кругом — огни, огни, огни...

Оплечь — ружейные ремни...

 

Революционный держите шаг!

Неугомонный не дремлет враг!

 

Fester die Knalle, Mensch! Und Mumm!

Jetzt, Mutter Rußland, machts mal bumm!

 

Товарищ, винтовку держи, не трусь!

Пальнем-ка пулей в Святую Русь!

 

Bumm, du heilige,

Bumm, du herrlichste,

Bumm, du arschlichste!

 

Und kein Kreuz,  kein Kreuz dabei!

 

В кондовую,

В избяную,

В толстозадую!

 

Эх, эх, без креста!

 

 

 

III

 

Gingen unsre Jungens hin,

Wurden Rotgardisten,

Wurden Rotgardisten,

Hieltens tolle Koppchen hin!

 

Как пошли наши ребята

В красной гвардии служить

В красной гвардии служить

Буйну голову сложить!

 

O du Gram und Kummernis,

O du Lebensfreude!

Das Mantelchen aus Lumpen ist,

Die Knarre stammt vom Feinde!

 

Allerorten, aller wegen

Wolln, Burschui, wir Brande legen!

Das Blut soll kochen und sich regen —

Herr im Himmel, gib den Segen!

 

Эх ты, горе-горькое,

Сладкое житье!

Рваное пальтишко,

Австрийское ружье!

 

Мы на горе всем буржуям

Мировой пожар раздуем,

Мировой пожар в крови

Господи, благослови!

 

 

 

IV

 

Kutscherschrei und Schneegebraus,

Wanjka, Katjka fahren aus —

He, Laternchen, he, so nobel,

Sitzt dort auf der Deichselgabel,

Will dich mir herunterhaben…

 

Снег крутит, лихач кричит,

Ванька с Катькою летит —

Елекстрический фонарик

На оглобельках...

Ах, ах, пади!

 

Guck: Montur und Equipage!

Wanja, alberne Visage,

Zwirbel deinen Schnurrbart, zwirbel,

Mach `nen Wirbel,

Mach `nen Wirbel…

 

Он в шинелишке солдатской

С физиономией дурацкой

Крутит, крутит черный ус,

Да покручивает,

Да пошучивает...

 

Bin der Wanja, bin ein Mann!

Bin ein Mann, der reden kann!

Zeigt der Zicke, wie beredt,

Und das Mundwerk geht…

 

Вот так Ванька — он плечист!

Вот так Ванька — он речист!

Катьку-дуру обнимает,

Заговаривает...

 

Laß das Kopfchen schiefer sitzen,

Zeig, wie deine Zahne blitzen —

Katja, Katja, Katjenka,

Eine Schnute hast du da…

 

Запрокинулась лицом,

Зубки блещут жемчугом...

Ах ты, Катя, моя Катя,

Толстоморденькая...

 

 

 

V

 

Katja, hast am Hals`ne Schramme,

Muß von einem Messer stammen;

Auf der Brust`nen roten Fleck,

Katja, und der will nicht weg!

 

Komm, komm, schwing das Bein!

Beinchen will geschwungen sein!

 

У тебя на шее, Катя,

Шрам не зажил от ножа.

У тебя под грудью, Катя,

Та царапина свежа!

 

Эх, эх, попляши!

Больно ножки хороши!

 

Kamst so fein daherspaziert,

So seidenspitzenfein.

Hast mich Leutnants schon poussiert.

Laß dich mit mir ein!

 

Komm, komm, laß dich ein,

Hab ein Herz, ist nicht von Stein!

 

В кружевном белье ходила —

Походи-ка, походи!

С офицерами блудила —

Поблуди-ка, поблуди!

 

Эх, эх, поблуди!

Сердце ёкнуло в груди!

 

Ja, das Messerchen, es traf

Den Herren Offizier…

Weißt noch, sakra, wieß ihn traf,

Oder zeig ichs dir?

 

Oder zeig ichs, zeig ichs dir —

Na? Das Bett steht hier!

 

Помнишь, Катя, офицера —

Не ушел он от ножа...

Аль не вспомнила, холера?

Али память не свежа?

 

Эх, эх, освежи,

Спать с собою положи!

 

Weißt was von Gamaschenstiefeln,

Hast Bonbons gelutscht,

Warst mit deinen Junkers schwiemeln,

Lernst, wie`n Landser knutscht?

 

Noch’ne Sunde, eine mehr,

Und das Herz ist frohlicher!

 

Гетры серые носила,

Шоколад Миньон жрала.

С юнкерьем гулять ходила —

С солдатьем теперь пошла?

 

Эх, эх, согреши!

Будет легче для души!

 

 

 

VI

 

Der Schlitten, wider, auf uns zu!

Geknall, Geschrei — ich komm dir, du!

 

...Опять навстречу несётся вскачь,

Летит, вопит, орет лихач...

 

Andrjucha, schnell! Und Ihr da, halt!

Von links, Petrucha! Mach ihn kalt!

 

Jetzt! Knall und knall und noch mal knall!

Und mit dem Schnee ins Weltenall!

 

Стой, стой! Андрюха, помогай!

Петруха, сзаду забегай!..

 

Трах-тарарах-тах-тах-тах-тах!

Вскрутился к небу снежный прах!..

 

Der Kutscher! Wanja! Was? Davon?

Den Hahn gespannt! Noch’ne Portion!

 

Knall, knall und knall! Ich stoß dir mal

Bescheid bezuglich Damenwahl!

 

Лихач — и с Ванькой — наутёк...

Ещё разок! Взводи курок!..

 

Трах-тарарах! Ты будешь знать,

. . . . . . . . . . . . . . .

Как с девочкой чужой гулять!..

 

Geturmt, der Hund! Geturmt, bevor —

Na wart, ich komm auch morgen vor!

 

Und Katja? — Da, wie sie da liegt!

Das Kopfchen hat Besuch gekriegt…

 

Утек, подлец! Ужо, постой,

Расправлюсь завтра я с тобой!

 

А Катька где? — Мертва, мертва!

Простреленная голова!

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Was? Sie ist froh? — Hurengeschmei?!

Dich Aas macht auch der Schnee nicht keusch…

 

Halt Schritt, halt Schritt mit der Revolution!

Glaub nicht, die druben schlafen schon!

 

Что, Катька, рада? — Ни гу-гу...

Лежи ты, падаль, на снегу!

 

Революционный держите шаг!

Неугомонный не дремлет враг!

 

 

 

VII

 

Und sie gehn, die Zwolf, sie gehen,

Gehen und tragen das Gewehr,

Einer geht, der hat getotet,

Einer zeigt’s Gesicht nicht her.

 

Schritt, du bist zu langsam, Fuße,

Fuße, ihr mußt schneller sein.

Hals, das Tuch um dich sitzt locker,

Hals, ich hull dich nicht mehr ein…

 

И опять идут двенадцать,

За плечами — ружьеца.

Лишь у бедного убийцы

Не видать совсем лица...

 

Всё быстрее и быстрее

Уторапливает шаг.

Замотал платок на шее —

Не оправится никак...

 

— Bist, Genosse, schlechter Laune?

— Siehst ja ganz verbiestert aus!

Laßt ja deine Nase hangen!

Denkst an Katja, altes Haus?

 

— Что, товарищ, ты не весел?

— Что, дружок, оторопел?

— Что, Петруха, нос повесил,

Или Катьку пожалел?

 

— Ach, ihr Guten, ach, ihr Freunde,

Ach, sie will nicht aus dem Sinn…

Nachte schwarz und Nachte dunkel,

Nachte bracht ich mit ihr hin…

 

— Weil ihr Aug so kühn und keck war,

Weil ein Feuer drin gebrannt,

Weil das Muttermal wie Mohn gluht?,

Das auf ihrer Schulter stand —

Darum nur und nur darum

Kam mein Zorn und bracht sie um…

 

— Ох, товарищи, родные,

Эту девку я любил...

Ночки черные, хмельные

С этой девкой проводил...

 

— Из-за удали бедовой

В огневых её очах,

Из-за родинки пунцовой

Возле правого плеча,

Загубил я, бестолковый,

Загубил я сгоряча... ах!

 

— So, jetzt einmal Leierkasten!

Einer wird sentimental!

— Wozu gibt es Tranendrusen?

Nein, Herr, Sie erlauben mal!

— Etwas Selbstkontrolle, bitte!

— Haltung, Petja! Andre Schritte!

— Diese Zeit weiß nichts von Kindern,

— Hatshelt nicht und lullt nichr ein!

 

Eine Last ist noch zu tragen,

Und sie will getragen sein!

 

— Ишь, стервец, завел шарманку,

Что ты, Петька, баба, что ль?

— Верно душу наизнанку

Вздумал вывернуть? Изволь!

— Поддержи свою осанку!

— Над собой держи контроль!

 

— Не такое нынче время,

Что бы нянчиться с тобой!

Потяжеле будет бремя

Нам, товарищ дорогой!

 

Und Petrucha hat begriffen,

Und sein Schritt ist wie ihr Schritt,

 

seinen Kopf hat er jetzt oben,

Und sein Mund, er lachelt mit…

 

Glaubt mir, glaubt,

Solche Kurzweil ist erlaubt!

 

И Петруха замедляет

Торопливые шаги...

 

Он головку вскидавает,

Он опять повеселел...

 

Эх, эх!

Позабавиться не грех!

 

Aufgepaßt jetzt in den Villen,

Jemand komm, den Sack zu füllen!

 

Dreht die Schlussel, dreht sie rum —

Habenichtse gehen jetzt um!

 

Запирайти етажи,

Нынче будут грабежи!

 

Отмыкайте погреба —

Гуляет нынче голытьба!

 

 

 

VIII

 

O du Gram und Kummernis,

Ode du, todliche

Odigkeit!

 

Ох ты горе-горькое!

Скука скучная,

Смертная!

 

Hab ja Zeit und hab Weil,

Bring sie zu, bring sie hin…

 

Hab ein Kammlein zur Hand,

Führ es her, führ es hin…

 

Hab ein Kernlein im Mund,

Beiß es auf, beiß hinein…

 

Hab es Messerlein fein,

Klapp es auf, fahr drein!

 

Ужь я времячко

Проведу, проведу...

 

Ужь я темячко

Почешу, почешу...

 

Ужь я семячки

Полущу, полущу...

 

Ужь я ножичком

Полосну, полосну!..

 

Flieg, Burschui, flieg —

Die Kugel da holt dich zuruck.

Flieg, Vogelein, steige —

Dein Blut, ich trinks bis zur Neige!

Trink es, mußts mir geben:

Madchen ging fort aus dem Leben…

 

Ты лети, буржуй, воронышком!

Выпью кровушку

За зазнобушку,

Чернобровушку...

 

Gib, Herr, der Seele deines Knechts die Ruh

            Und den Frieden…

 

Odigkeit!

 

Упокойся, господи, душу рабы твоея...

 

Скучно!

 

 

 

IX

 

Die Stadt liegt still, der Schlaf hat sie im Arm,

Der Newaturm dort: stumm seht ihr ihn stehn.

Die Straßen — leer, und nirgends ein Gendarm.

Der Schnaps ist alle, Kinder — tanzt trotzdem!

 

Не слышно шуму городского,

Над невской башней тишина,

И больше нет городового —

Гуляй, ребята, без вина!

 

Seht dort den Burger stehn, am Kreuzweg, er

Hat seine Nase tief im Kragen, und

Da ist noch jemand, zottig, dicht daneben — wer?

Ein Hund, der sich an ihn schmiegt, raudig —

                    Ja, ein Hund.

 

Стоит буржуй на перекрестке

И в воротник упрятал нос.

А рядом жмется шерстью жесткой

Поджавший хвост паршивый пес.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

So steht der Burger, hungrig, hundisch, halt

Siewie ein Fragezeichen, Sprache ist im fremd.

Und hinter ihm, daneben, hockt die alte Welt:

Ein Koter, herrenlos: Der Schwanz ist eingeklemmt.

 

Стоит буржуй, как пес голодный,

Стоит безмолвный, как вопрос.

И старый мир, как пес безродный,

Стоит за ним, поджавши хвост.

 

 

 

X

 

Woher schneit es, wenns so schneit?

Alles weht es zu.

Keiner keinem sichtbar! Weit

Noch das nachste Du!

 

Schneetrichter, Schneesaulen, Schnee…

 

Разыгралась чтой-то вьюга,

Ой, вьюга, ой, вьюга!

Не видать совсем друг друга

За четыре за шага!

 

Снег воронкой завился,

Снег столбушкой поднялся...

 

— Herr, dies Blasen und dies Schnein!

— Petja, laß die Scherze sein!

Kommt uns jetzt mit dem Ikonchen,

fromme Sohnchen!

Bist nicht ganz bei Trost, vergißt,

Wo jetzt Rat zu holen ist –

Oder sind die Handchen dein

Vom vergoßnen Blut schon rein?

— Halt Schritt mit der Revolution!

Glaub nicht, die druben schlafen schon!

 

Volk der Arbeit, bleib nicht stehn,

Weiter mußt du, weitergehn!

 

— Ох, пурга какая, спасе!

— Петька! Эй, не завирайся!

От чего тебя упас

Золотой иконостас?

Бессознательный ты, право,

Рассуди, подумай здраво —

Али руки не в крови

Из-за Катькиной любви?

— Шаг держи революционный!

Близок враг неугомонный!

 

Вперед, вперед, вперед,

Рабочий народ!

 

 

 

XI

 

… Und es gehen die Namenlosen,

Und die Zwolfe gehen.

Alles tun, an nichts sich stoßen,

Nichts verdient zu stehn…

 

...И идут без имени святого

Все двенадцать — вдаль.

Ко всему готовы,

Ничего не жаль...

 

Blank und stahlern die Gewehre:

Feind — wo mag er sein?

Gassen — alle fuhrn ins Leere,

Schnein und Schnein und Schnein…

Flockenwusten, Flockenmeere —

Kriegst den Fuß nicht frei…

 

Их винтовочки стальные

На незримого врага...

В переулочки глухие,

Где одна пылит пурга...

Да в сугробы пуховые —

Не утянешь сапога...

 

Rote Fahne.

Wie sie klirrt.

 

Gleichschritt, hallend:

Feind marschiert.

 

Feind ist da, hat sich geregt —

Auf die Bestie angelegt!

 

В очи бьется

Красный флаг.

 

Раздается

Мерный шаг.

 

Вот — проснётся

Лютый враг...

 

Schneewind blast die Augen blind,

Tagwind, Nachtwind,

Morgenwind.

 

Volk der Arbeit, bleib nicht stehn,

Weiter mußt du, weitergehn!

 

И вьюга пылит им в очи

Дни и ночи

Напролет!...

 

Вперёд, вперёд,

Рабочий народ!

 

 

 

XII

 

… Gehen und schreiten, ziehn die Bahnen…

— Ist da wer? Wenn ja, komm raus!

Wind ists und die rote Fahne —

Rote Fahne, vorn, voraus…

 

Vorne, kalt, der Schnee, ein Haufen.

— Steckt da einer? Ist da wer?

Hungerkloter, kann nicht laufen,

Hinkt nun hinter ihnen her…

 

— Marsch, du Aas, bist nichts wie Kratze —

Bajonett kann kitzeln – schau!

Alte Welt, zum allerletzten

Mal jetzt: Fort mir dir! – Ich hau!

 

...Вдаль идут державным шагом...

— Кто ещё там? Выходи!

Это — ветер с красным флагом

Разыгрался впереди...

 

Впереди — сугроб холодный.

— Кто в сугробе — выходи!

Только нищий пёс голодный

Ковыляет позади...

 

— Отвяжись ты, шелудивый,

Я штыком пощекочу!

Старый мир, как пёс паршивый,

Провались — поколочу!

 

— Bleckt den Zahn, das Biest, er hungert —

Zieht den Schwanz ein, will nicht fort —

Hungerkoter, streunst und lungerst…

— Heda, wer da? Losungswort!

 

...Скалит зубы — волк голодный —

Хвост поджал — не отстаёт —

Пёс холодный — пёс безродный...

— Эй, откликнись, кто идет?

 

— Fahnenschwenken, rot – ein Zeichen?

— Ist das eine Finsternis!

— Du, ich seh da einen schleichen,

Bei den Hausern, ganz gewiß!

 

— Кто там машет красным флагом?

— Приглядись-ка, эка тьма!

— Кто там ходит беглым шагом,

Хоронясь за все дома?

 

— Willst nicht stehn, na schon, was tut es…

Schon dein Leben, schon es bloß!

— Du, hor zu, jetzt kommt nichts Gutes,

Du, jetzt geht das Schießen los!

 

Trach-tach-tach jetzt! Knall und Schnall.

In den Hausern: Widerhall.

Und noch einmal, gleich darauf:

Schneesturm schlugßne Lache auf.

 

Trach-tach-tach!

Trach-tach-tach!

 

— Всё равно, тебя добуду,

Лучше сдайся мне живьем!

— Эй, товарищ, будет худо,

Выходи, стрелять начнем!

 

Трах-тах-тах!— И только эхо

Откликается в домах...

Только вьюга долгим смехом

Заливается в снегах...

 

Трах-тах-тах!

Трах-тах-тах!

 

… Gehn und schreiten, schreiten, gehen —

Hungerhund prescht hinterher.

Vorn die Fahne, blutig, wehend,

Und, unsichtbar — denn es schneit —

Einer noch, der ist gefeit,

Sturmfern, sanft, so schreitet er,

Schneeglanz, perlend, um sich her,

Rosenweiß sein Kranzlein ist —

Vorne gehet Jesus Christ.

 

...Так идут державным шагом —

Позади — голодный пёс.

Впереди — с кровавым флагом,

И за вьюгой неведим,

И от пули невредим,

Нежной поступью надвьюжной,

Снежной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз —

Впереди — Исус Христос.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Пауль Целан (Paul Antschel) (1920-1970) — один из лучших немецкоязычных лириков и одновременно — один из самых интересных, ярких, глубоких поэтов минувшего, двадцатого века. Поэзию Пауля Целана отличает многозначность, непрозрачность, видимая простота и, при этом, удивительная глубина. Уже более полувека творчество этого поэта привлекает внимание исследователей, критиков и литературоведов — количество книг о Целане, которые регулярно продолжают выходить во всем мире и на всех языках, давно в разы превышает творческое наследие самого Целана.